— К-хм, дамы и господа! — повторил он, но на этот раз без пальбы. — Предлагаю прекратить всяческое насилие, а также разрушение моего жилища, ибо Ярослав уже принял решение, а я…
— Ты — маг недоучка, серая посредственность, как был ей, так и остался. Даже поток толком считать не можешь, сбой у него там какой-то нарисовался, а ведь это база, основа хроноведения.
До боли знакомый голос с нотками ехидства заставил меня удивлено за озираться, а Властелина сперва резко выпрямится на троне, затем испуганно вжать голову в плечи. Пистолет же в его руках вдруг покрылся густой ржавчиной и через мгновение осыпался на колени струйкой пыли, заставив мага бешено затрясти рукой.
— Может уступишь стульчик старшему.
Неизменный ректор академии Штабурга, облаченный на этот в не ставший уже привычным деловой костюм, а что-то явно спертое из реквизита фильмов про джедаев, просто возник рядом с троном Властелина. Вот так вот просто, без различных там сгущений тьмы, огненных вихрей, летающих шаров… вообще без каких-либо спецэффектов что обычно любит любой уважающий себя маго-колдуно-волшебник. Сперва не было и пумс — есть. И, знаете, смотрит значит так на новоявленного властителя множества миров ласково — по-отечески, можно сказать, как я на нашкодившего ученика, который вместо веника пытался мне сдать икебану из репейника. Так вот, Гейлар под этим взглядом поник и обвис даже хуже того пыльного букетика.
— Хро… учитель, — Властелин медленно, словно совершая над собой недюжее усилие, поднялся с трона, уступая место. — Почему вы здесь? Вы же должны быть в министерстве?
— А что мне там делать? Тут куда более интересная история развивается, точнее заканчивается. Вот, решил лично поприсутствовать. А тут смотрю прям полный консилиум нарисовался, аж душа радуется — поёт. Да уж, Ярослав Сергеевич, умете вы вокруг себя интересный народ собирать, вот, например, вы знаете кто это?
Он указал пальцем на стоявших рядом с Эльфирой магов, глаза которых испуганно забегали.
— Неужто жулики? — хмыкнул я.
— О, намного хуже — это чиновники из МУМа. И знаете, мне даже самому интересно, что они тут делают.
Хрипловатый голос ректора заставил меня задуматься, нет, не то, чтобы он как-то изменился, просто я где-то слышал похожий, причем недавно. Я почесал в макушке, оглянулся и не обнаружив рядом Батона с его вечными записями и подсказками, тяжело вздохнул — память ни к черту.
— А вот эти дракончики, — продолжал меж тем ректор. — Личная охрана главы клана Эрдрайнеров. О, как интересно и запутанно, не находите, Ярослав Сергеевич?
Не, ну точно слышал и, кажется, вспомнил где. Когда мы были у меня дома в родном мире. Батон смотрел какой-то сериал по телику про врачей, так вот у главного там как-раз такой голос был, нотки прям один в один, особенно когда он своих интернов распекал.
— Ярослав Сергеевич, Ярослав Сергеевич?
— А? — я вскинул голову.
— Смотрю вы все в облаках летаете. А меж тем пора принимать решение, все ждут.
— Решение? А разве всё не переопределено уже?
— И кто вам такое сказал, Ярослав Сергеевич? Неужели энтот недоучка? — архимаг скосил глаза на стоявшего рядом понурого Гейлара. — Или ваша благоверная?
Эльфира оскалила клыки, а я невольно посмотрел на собравшихся в стороне и выстроившихся в шеренгу Хранителей.
— А, вы про этих красавцев, Ярослав Сергеевич. Так это мало что значит. Ну есть они и есть, пусть стоят пока не мешаются.
— Но…
Мы непонимающе переглянулись с Ирен, а в глазах девушки зажегся огонек любопытства, смешанный с надеждой. Ректор загадочно улыбнулся и, взмахнув рукой, достал из воздуха исходящую паром чайную чашку.
— Понимаете, молодые люди, время оно как река, а река — это река. Обь не перестанет быть Обью если я брошу в неё камень, или окунусь пару раз. Вот скажите, Ярослав Сергеевич, многое изменилось после вашего звонка в прошлое?
Я отрицательно мотнул головой.
— Вот видите: вы существуете, я существую, академия тоже на месте, даже ваша ситуация особо не изменилась — Обь осталась Обью, — он отсалютовал нам кружкой и, хитро прищурившись, добавил: — Но всегда есть нюансы.
— Погодите, — вмешалась в разговор Ирен. — Но река у истока совсем не та, что в устье. В эту реку могут втекать другие реки, она может стать более грязной, на ней можно построить плотину.