Дорофеич уже ожидал меня в моей каморке, попивая чай из золотого кубка литрового объема (кружек не было, а посему пользовались тем что было, смысл гнить посуде в завалах завхозовских складов) вольготно развалившись на диванчике и почему-то периодически опасливо косясь в сторону Семеныча.
Бамс. Я водрузил на стоящий у стены старый верстак принесенную с собой последнюю поделку одного из моих учеников.
— И что это такое? — с подозрением поинтересовался Дорофеич, окидывая прищуренным взглядом кособокое творение казалось состоящие из одних только гвоздей разного вида и размеров.
— Табуретка.
Гном аж поперхнулся выдав (слава богам) в сторону струю чая достойную пожарного брандспойта и направив на поделку свой корявый палец с аккуратно обгрызенным ногтем, вкрадчиво поинтересовался:
— Вот это?
— Ага, — угрюмо подтвердил я, поворачивая изделие из стороны в сторону, чтобы Дорофеич получше его рассмотрел. — Сегодня один из учеников на уроке смастерил.
О, похоже, тут даже гвоздь в гвоздь умудрился вбить.
— Так…
Гном озадаченно посмотрел на почти опустевшую кружку, затем поскреб всей ладонью в голове, бросил быстрый взгляд в сторону стоящего на столе чайника и, кхекнув, решительно запустил руку куда-то под диван, вытащив невесть откуда пузатую бутылку, наполненную мутной жидкостью. Разбавив чай сией жидкостью примерно наполовину, он одним гладком опустошил кружку, после чего вновь уставился на представленное его взору творение, которое я мысленно называл не иначе как «металлический еж-мутант сдохнувший в муках при попытке выкакать кактус». Поднявшись гном подошел поближе к верстаку посмотрел на изделие, затем отошел в сторону, наклонил голову в одну, затем в другую сторону, присел, подпрыгнул, сел на пол скрестив ноги по-турецки, зачем-то подергал себя за бороду (и, по-моему, пробормотал что-то типа трах-тибидох, сяски-масяськи), после чего посмотрел на меня и переспросил:
— Точно табуретка?
— Точно, — «успокоил» его я.
— Вотжешь, — выдохнул гном и, вернувшись к столу, вновь забулькал заветной бутылкой, залпом выпил, после чего, повернувшись резюмировал: — Он бы еще из мечей склепать попытался.
— Ну может и была подобная задумка. Гвозди уж точно плющить пытался, но ты ж знаешь какие они у нас.
— Еще бы, — расплылся в довольной улыбке гном. — На двести — мифриловые. Ребятки в кузнице постарались, а уж как блестят…
— Это точно…
Мы пару минут любовались вспышками падающего из окна света на острых кончиках торчащих во все стороны гвоздей, затем я, покосившись на завхоза, спросил:
— Про погребок в курсе.
— Угу, — кивнул гном, потирая шею. — Глафира с утра рассказала.
— Иии? — вопросительно потянул я.
— Все причастные будут наказаны, а те, кто чересчур и очень даже два раза, — буркнул тот, старательно отводя глаза, хотя почему-то мне упорно казалось, что самый главный причастный к этому безобразию (ну который чересчур) был как раз наш завхоз.
— Ну и ладушки, — тактично по-дружески не стал развивать тему я. — А что думаешь насчет моего решения по поводу пещерки?
— Что думаю, — гном криво усмехнулся и, отсалютовав мне кубком, бросил: — Думаю, что ты балбес.
— Это еще почему?
— А кто вообще в своем уме станет пускать себе в дом драконью пару?
— Ну, наверное, тот, кто спит в одной постели с драконом.
— К-хе, — гном смущенно забулькал бутылкой, вновь наполняя свой кубок. — Что могу сказать — уел. Впрочем, я уже дал ребятам задание сделать отдельный вход и небольшой дворик обустроить, так что через недельку будем праздновать новоселье у наших крылатых.
— Вот и хорошо.
Я огляделся и, вытащив из ящика стола еще один чайный кубок, плеснул в его глубины сей нектар высокогорных плантаций Палнаркара. Неплохой надо сказать чай, тонизирующий, даже чуток бодрящий, а уж мозги прочищает так, что аж глаза на выкат, причем даже мой драконий иммунитет не помогает. И главное резвость такая во всем организме образуется, легкость…
— Ладно, этот вопрос обсудили, — сказал я, салютуя своей «кружкой», — теперь проблема номер два. Гоймерыч тут мне одно зданьице подсунул…