— В курсе, Христофорыч уже попросил тебе подсобить, вот только пока не представляю, как, — гном развел руками и вновь с подозрением покосился на похрустывающего Семеныча, который сразу же затих, прикинувшись обычным благообразным фикусом.
— Да сам пока если честно не очень понимаю, — ответил я, опускаясь на стоящий у стола стул. — В музыке я не очень, понял только, что нужно найти каких-нибудь артистов, дабы народ немного развлекли. У нас ведь выпускной, а значит нужна легкая непринужденная атмосфера, музычка для танцулек, все по-простому. Где, кстати, концерт должен проходить?
— В центральном зале западной башни, — сказал гном, невинно хлопая густыми ресницами из-за ободка кубка.
Блин. Мои легендарные мурашки сделали боевую стойку, заставив меня нервно сглотнуть. Бывал я там пару раз, ну, когда нас чествовали после спасения детишек, так вот, там не просто зал, а залище, народу вмещает кучу, отделка шикарная, а уж акустика… Там не выпускные балы, а концерты звезд оперы закатывать.
— И много гостей в тот день ожидается? — хрипло поинтересовался.
— Ну, — гном замялся. — Там ведь первым класс Теодора идет… Ну, если учитывать всех гостей, плюс учителя… Думаю под полтыщи.
— А учитывая чьи детишки тут у нас учатся… Черт, — я обхватил руками голову. — Ну, Гоймерычь, ну удружил.
— Да ладно тебе, Яр, никто ведь действительно не ожидает от тебя чего-то сверх. Ты ведь прав, нужно по-простому, по-домашнему. Фуршет Христофорыч организует будь здоров, никто даже на сцену и смотреть не будет, а детишкам в этом возрасте главное, что? Верно, — обкусанный палец нравоучительно уставился в потолочную лепнину. — Пообжиматься во время танцуелек.
— Ага, а играть ты им будешь?
— Хм, — гном стушевался.
— То-то и оно, — я вздохнул, несколько минут молчал, глядя в окно, за которым ярко светило два солнца этого мира, затем с робкой надеждой спросил: — Слушь, тут же вроде деревня неподалеку, может у них какой ансамбль местной самодеятельности имеется.
В ответ гном только поморщился.
— Ясно, — я снова вздохнул. — Ну тогда может у твои ребята чем-то подобным увлекаются, ну там художественным перестуком мастерков, или хоровым пением при укладке плитки.
Дорофеич поперхнулся и, прокашлявшись, посмотрел на меня взглядом полном сомнений в моём психическом здоровье.
— Значит и тут мимо… хотя, — я прищелкнул пальцами. — Есть у тебя там один скрипач…
Я быстренько рассказал ему вчерашний случай с музицирующим гномом, заставив завхоза, задумчиво почесать в затылке.
— Похоже это Лурин, он недавно у меня. Ну я ему…
— Не сметь, — прикрикнул я на уже было грозно насупившегося гнома. — Скрипач нам нужен, причем как никогда.
— Да я что, — пожал плечами гном. — Нужен, так нужен. Еще варианты есть?
— Ну… — сказал я
— Э… э… э, — потянул гном.
— М-дя, — наконец резюмировали мы дружно.
В каморке повисла напряженная тишина. Семеныч видимо решил, что в комнате никого нет, ну или ему просто надоело стоять без дела, потому как он шевельнул листьями и вновь принялся чем-то смачно похрустывать, заставив Дорофеича спешно переместится в дальний от него угол дивана.
— Знаешь, Яр, вот точно эта тварь когда-нибудь тебя сожрет.
— Ты про кого? — не понял я.
— Да вот про этого зеленого, — кивнул в сторону цветка завхоз. — Постоянно ведь что-то хрумкает и чувствую на меня засматривается.
— Так ты просто ешь поменьше, будешь костлявым и не аппетитным, а то я смотрю вы с Батоном соревнуетесь у кого раньше ремень лопнет.
— Это все Глафира. Стоп. Батон.
— Что Батон?
— Ну он же у тебя на гитаре дрынькает, петь любит и вообще подкованный в этом деле котяра.
— Есть такое, — согласился я, почесывая вдруг страшно зачесавшуюся шею. — Но одного Батона и твоего скрипача нам мало будет. Тут уж впору объявления развешивать, ну или конкурс объявлять типа: «Ало, мы ищем таланты».
— А почему бы и нет?
— Почему бы «нет» что?
— Ну конкурс.
В общем, мы дернули еще по бокальчику чая и обмозговали это дело, затем почесали в затылках, опять наполнили наши «кружки», даже спросили мнения Семеныча (он даже снизошел до ответа, качнув макушкой, видимо в знак одобрения), и наконец сошлись на том, что мысль неплохая (да к тому же единственная).
Отставив бокал в сторону, я поднялся и, выглянув из каморки, крикнул:
— Батон!
Тишина и шелест листьев дуба.
— Батон, я в курсе что ты там, слышал, как ты на гуслях брынькал!