С одной стороны коридор был пуст поэтому я посильнее приоткрыл дверь и высунулся из-за неё, дабы осмотреть другое его крыло — женщина. Да, да, высокая статная, фигуристая, а волосы… огненно-рыжий водопад, падающий на плечи, — а лицо, а глаза… Захотелось припасть на одно колено и вновь подарить ей свое сердце, а потом, натянув на бошку ближайший цветочный горшок, рвануть совершать подвиги. Едрен! Я резко распахнул дверь.
— Эльфира!
Женщина медленно повернулась ко мне, а в её прищуренных золотистых глазах зажегся немой вопрос. Она явно не узнавала меня. Голова её по-птичьи дернулась вправо, затем влево и сквозь человеческие черты проглянула драконья морда.
— Эльфира, это я, — я шагнул вперед, не понимая, что происходит.
Ноздри драконицы расширились, словно она к чему-то принюхивалась, а во взгляде вспыхнули огоньки интереса.
— Вы кто?
— Эль….
Мир неожиданно моргнул, и я почувствовал, как меня под мышки подхватили чьи-то руки, не дав кулем упасть на пол.
— Ярослав Сергеевич, что с вами?
Я поднял глаза и непонимающе уставился на держащего меня Гоймерыча.
— Эльфира.
— Что Эльфира? — не понял тот.
— Эльфира была здесь, — сказал я, поднимаясь на ноги. — Точнее не здесь. Я был на Изнанке и видел там Эльфиру, но она меня почему-то не узнала.
— Ярослав, — Гоймерыч шагнул ближе и уставился мне в глаза немигающим взглядом. — Вы небыли ни на какой Изнанке, все это время вы стояли тут, а потом вдруг стали падать. Хорошо я мимо шел.
— Да нет же я… Блин, — я потер вспотевший лоб. — Может тогда объясните, что это было.
— Не знаю, — завуч нахмурился. — Академия явно хотела вам что-то показать, возможно предупредить. Схожу-ка я расскажу все Христофорычу, а вы отправляйтесь домой, выспитесь и часиков в двенадцать забегайте ко мне. Хорошо?
Я согласно кивнул и медленно поплелся к выходу. Действительно, день выдался трудным и надо было отдохнуть. Однако видение. Странно, оно таковым мне не показалось, все было слишком натурально, я ведь даже запах её духов ощутил, да и… Я немного повернул руку, скосил глаза на локоть и мысленно выругался — пиджак был весь измазан в пыли. В мелкой, серой, немного блестящей, словно она состояла из частичек графита, — пыли изнаночного мира. Твою же кису!
Не спалось. Я ворочался в постели, порой перекатываясь колбаской от одного её края к другому, ложась поперек и даже свешиваясь по пояс вниз. Увы, но сегодня Морфей явно решил обойти мои постельные угодья стороной, а может банально забухал с другими богами и забыл послать мне сладеньких снов. Блин. Я встал и, подойдя к окну, уселся на подоконник, уставившись на местную луну, которая была ярко голубого цвета, на душе было муторно и тоскливо, так что хотелось выть… ну я и… в общем выдал длинно, протяжно, прям на зависть всем местных собакам. По крыше неожиданно что-то загрохотало, протестующе мявкнуло и мимо меня пронесся Батон, который, пролетая мимо одарил меня укоризненным взглядом, спеша на встречу с посаженными вдоль дома кустарниками розы. Через мгновение внизу затрещало, захрустело, сдавленно ойкнуло и затихло, затем ветви кустарник раздвинулись и оттуда выбрался Батон с бутоном розы за ухом. Покосившись в мою сторону, он вскинул лапу, видимо прося воздержаться от комментариев и выдернув из носа пару колючек, поковылял в сторону входной двери. Я высунулся из окна по пояс, посмотрел наверх и, увидев выглядывающую из-за края крыши миловидную кошачью мордашку, приветственно махнул рукой.
— Привет, Киса. А твой ухажер романтик, вон как за цветами сиганул.
Рот кошки растянулся в белозубой улыбке, и она буквально растаяла в воздухе — стесняшка. Да, кстати, забыл сказать. Киса у нас из рода чеширов. Да, да тех самых которые являются частями, сперва улыбка, потом глаза, ну опосля остальное — то есть хвост. Бывает она у нас редко и заметить её большая удача, мы вообще сперва долго не знали, что у Батона подруга появилась, пока однажды Глафира не поймала их в кухне за стопкой сметаны. Та естественно попыталась «раствориться», но от моей домоправительницы еще никто так просто не уходил, особо если был замечен за несанкционированным поглощением продуктов. После чего её естественно представили пред мои очи, как злостную расхитительницу социали… учительской собственности. Что сказать — симпатичная котейка, полосатенькая, фигуристая, гладкошерстная, а уж ласковая, все ноги мне в тот вечер обтерла. Естественно я дал добро на их совместное с Батоном проживание под крышей дома моего (причем реально под крышей, на чердаке), но все равно видели мы её редко.