— Ай, ай, неужели ничего не выходит?
Феи понурились, и дружно замотал головами, причем вид у них был абсолютно растерянный и подавленный.
— Ну что же мне с вами делать? — я притворно тяжело вздохнул и наморщил лоб, сделав вид, что решаю какую-то большую дилемму. — Думаю, будет правильно вас съесть.
Глаза у фей стали такими большими, что любая анимешка просто померла бы от чувства собственной неполноценности. Я едва не прыснул от распирающего меня смеха и сдержался только каким-то чудом, продолжая сохранять на своем лице мину озабоченности создавшейся ситуацией.
— А что, вроде логично, вы хотели спереть у меня еду, я за это съем вас…
— Люди феями не питаются, тем более учителя, — неожиданно заявила черноволосая, складывая руки на груди и смотря на меня с вызовом.
— Добропорядочные феи тоже воровством не занимаются, — парировал я.
— Мы же хотели только один пирожок, да и то маленький кусочек, — жалобно добавила ее подруга. — Дяденька, отпустите нас, а, мы больше не будем.
Блин, мне аж стыдно стало, действительно, что это я ополчился на таких малюток, ну сперли бы один пирог, от меня ведь не убыло бы. Нашел где быть принципиальным.
Я молча разжал пальцы, отпуская своих пленниц на свободу. Те отлетели метра на два, встряхнулись точно воробьи после купания, и, резко развернувшись, выпустили в мою сторону из своих ладошек золотистые лучи. Вот ведь стервочки крылатые. Я демонстративно зевнул и, достав из корзинки один из Глафириных пирогов, принялся аппетитно похрустывать его золотистой корочкой, с интересом ожидая, что эти малявки предпримут дальше. Судя по виду, моя реакция, точнее полное отсутствие оной, их порядком озадачила. Они взмыли высь и закружились вокруг друг друга в причудливом танце, создав в воздухе плюющийся разноцветными разрядами полупрозрачный шар, который резко рванул в мою сторону. Я демонстративно вскинул руку навстречу и шарик, не долетев до меня полметра, с треском лопнул, а девчушки, пронзительно вереща, разлетелись в разные стороны.
— Неудачка, — констатировал я, отряхивая с колен крошки и извлекая из корзинки бутыль с компотом. — Еще пробовать будете?
— Нет.
Черноволосая вдруг резко увеличилась в размерах и, сделав ко мне шаг, хлестко впечатала свою узенькую ладошку мне в щеку. От неожиданности бутыль чуть не выскользнула у меня из руки. Я пару минут растерянно хлопал глазами, смотря на стоявшую передо мной разгневанную девушку с радужными крыльями, затем хмыкнул и потер рукой загоревшуюся щеку, мысленно отметив крепость ее тоненькой ручки.
— Хмык и все? — фея уперла руки в бока и нахмурилась, сразу напомнив мне Глафиру перед вспышкой праведного гнева, связанной с очередной пропажей из кладовой чего-нибудь вкусненького.
Я удивленно вскинул бровь и снова хмыкнул, но на этот раз куда многозначительней, одновременно скользнув взглядом по ее грозно вздымающимся возвышенностям класса «небольшой холмик, скрытый тонкой полоской материи». Девушка проследила мой взгляд, густо покраснела, а ее руки сжались в кулачки.
— Хам!
— Воровка.
— Я не воровка, — фея гневно притопнула ножкой. — Я просто была голодная.
— А спросить, можно или гордость не позволила? — буркнул я, мысленно обзывая себя жидом, скупердяем и мелочной сволочью. Нашелся блин кощей, чахнущий над лукошком с пирожками.
— Может, не будем сориться? — серебряновласая тоже увеличилась до нормальных человеческих размеров и спешно встала между нами. — Кея, успокойся, пожалуйста, мы ведь действительно виноваты.
— Вот-вот, — тут же поддакнул я.
— Простите нас, многоуважаемый магистр, — она прижала руку к груди и вдруг резко согнулась в поклоне, залепив мне одним из своих хвостов (так, господа критики, если что, я про волосы, не придираться) прямо по носу.
Не, ну издевается ведь, а глаза такие честные и невинные — прямо ангел во плоти. Крылья есть осталось только нимб из фольги вырезать. Блин, так и захотелось сделать ответную гадость. Я скосил глаза на бутыль с компотом (сладким, липким, сливовым компотом), которую все еще держал в руках, затем перевел их на фей в прозрачных одеяниях и мысленно расплылся в злорадной улыбке. К сожалению, моей страшно-коварной мести не суждено было сбыться, так как на сцене появилось еще одно действующее лицо в виде огромного кота черной масти.
— Вот вы поглядите на него, — Батон театрально развел лапами. — Я его везде ищу, а он тут сидит и с дамами заигрывает.