— Обалдеть, — только и смог выдавить я. — Почему Эль никогда так мне не пела?
— Не знаю, — пожала плечами драконица. — Крис и Эльфира принадлежат к высшим драконам, а я из расы серебрянокрылов, мы немного другие и из-за этого семья Криса не хочет меня принимать, но вы дали нам кров…
Она поднялась, шагнула ко мне и, наклонившись, чмокнула в щеку.
— Спасибо. Пойду скажу Крису, что песнь понравилась вам, — она шагнула к балконной двери, но остановилась и, обернувшись, добавила: — Я слышала про вашу беду, но не верю, что вы превратитесь в зверя, я не чувствую в вас зла.
Один прыжок, и она скрылась по другую сторону балконных перил, я обессиленно рухнул обратно в кровать, завернувшись колбаской в одеяло. Совсем нельзя….абсолютно нельзя… Блин и твою ж кису!!
Глава 9
Глава про то, что новые приключения всегда начинаются неожиданно
Сегодня пюрешка была до ужаса унылой — с комочками, а угрюмая котлетка жалась к краю тарелки, сочась своим зажаристым боком, постоянно избегая моих рассеянных тычков вилки. Пришлось взять себя в руки и, мстительно проткнув её сочное тельце, с злодейским смешком полоснуть по нему ножом, распластывая на мелкие кусочки, после чего один за другим отправить в рот, неторопливо прожёвывая и наслаждаясь вкусом хорошо прожаренного мяса, обильно приправленного букетом сандарских трав. А вообще с самого утра настроение было не очень, или, как говорил некогда мне хорошо знакомый сержант Кармулгубланов, переиначивая старинную поговорку, «ни в тандыр, ни в первую конную». Почему? Ну, во-первых, после визита Лиции я долго не мог уснуть, а, во-вторых, после того как известная книжка про проблемы бергейских дикобразов вновь подействовала на меня должным образом, во сне к Эл и Ирен, что привычно занимались поглаживанием моего пузика, присоединилась еще и юная драконица, а это был уже перебор и вообще, перед Крисом как-то не удобно.
Я тяжело вздохнул и насадив кусок котлеты, отправил его в рот, одновременно наблюдая за попытками Батона подобраться к стоящей на тумбе крынки сметаны, причем делал он это в полном соответствии заветам Вини-Пуха. Ну в смысле тупо пер напролом, насвистывая веселую песенку: «Хорошо живет на свете наш Батон, кто сожрет колбаску коль не он, и не важно сколь он скушал, если он сметаночки не вкушал, значит день еще не начался — факт». Опа — крынка. Чья? Ничья? Значит моя — факт… парма… папам…
Скалка пала на голову кота, словно меч короля Артура на плечо посвящаемого в рыцари Ланселота, заставив Батона прижать уши к голове, а его глаза скосились так (причем в разные стороны), что я даже испугался как бы они невзначай не мигрировали на затылок — обошлось. Кот непомерной силой воли вернул свои зенки в их обычное месторасположение, когтем приподнял скалку, осторожно отхлебнул из крынки и, поставив её на место, уселся за стол. Глафира в ответ многозначительно хмыкнула и, выудив со скворчащей сковороды здоровенную рыбину, приземлила её на вовремя пододвинутой котом тарелку. Батон благосклонно кивнул, выудил из своего тайного места монокль, вставил его в правый глаз, демонстративно повязал салфетку и, вооружившись ножом и двузубой вилкой, принялся неторопливо откушивать предоставленное яство.
— Я так полагаю, сэр, наши незнакомки ускользнули из ваших цепких лап, — несколько напыщенно произнес я, решив поддержать игру кота.
— Ушли поганки, мяу, слишком шустры сеи девы крылатые оказались. Впрочем, наших летающих друзей постигла подобная же оказия.
— Ты попросил помощи у драконов?
Кот молча кивнул и, подцепив вилкой хвост, смачно захрустел хорошо прожаренным плавником.
— Народ, дома кто есть⁉ — раздался со стороны входной двери зычны бас завхоза. — А то я сча весь войду.
— Не, никого нет! — крикнул в ответ я. — Так что можно не входить.
— А кто тогда говорит? — поинтересовался Дорофеич, заглядывая в кухню и втягивая витающие в ней ароматы своим могучим носом.
— А какая разница, — буркнул я, гоняя по опустевшей тарелки остаток котлеты. — Ты ж все равно вошел… причем как-раз весь.
— И то верно, — расплылся в улыбке гном, занимая место за столом и потирая руки при виде возникшей перед ним тарелки с хорошо прожаренными сосисками. — Глафа, ты у меня чудо.
Моя домработница тут же совершенно по-девичьему захлопала своими ресницами, её щечки-яблочки залил густой румянец, а откуда-то с улицы донеслись знакомые романтические звуки скрипки. Я с подозрением посмотрел на невозмутимо нацеживающего себе пиво гнома, затем на домработницу, опосля на продолжавшего поглощать рыбу кота и, встав, выглянул в приоткрытое окно кухни — никого. Неужели глюки начались с недосыпу. Я вздохнул и, пристроившись на широком подоконнике, подхватил грушу из стоявшей рядом вазочки.