— Кстати, Яр, я что тут зашел, — сказал Дорофеич. — Просили передать, что уроков сегодня не будет. Там какая-то высокая комиссия приехала, заперлись у Гоймерыча и только дым коромыслом, причем в прямом смысле — не продохнешь. Что обсуждают не спрашивай — не знаю.
— Да я и не думал спрашивать, халявный выходное это всегда «зер гуд», да и от всяческих комиссий лучше держаться подальше.
— А к кухне поближе, — поддакнул гном, обматывая бороду кухонным полотенцем.
— И не поспоришь, — я откусил кусок груши и, вытерев с подбородка сок, спросил: — Дорофейч, ты мне лучше скажи, когда звонок отремонтируешь, а то у меня от его «бабахов» голова раскалывается, да и у классного дуба листва опадает.
Гном на мгновение прекратил процесс поглощения нажаренных ему Глафирой колбасок, задумчиво уставился в потолок, почесал в макушке и пожал плечами.
— Может на той неделе, а то дел слишком много знаешь ли.
— Слушь, будешь тянуть я найду, где этот звонок находится и все провода ему пообрубаю.
— Поверь, у него нет проводов, — усмехнулся гном, отхлебывая из высокой глиняной кружки порядочный глоток пива.
— Ниче, прикручу и тут же отрежу, ты же меня знаешь.
— Удачи, — ухмыльнулся завхоз, салютуя мне кружкой.
— Так, — я хмуро посмотрел на гнома, затем перевел взгляд на свою хозяйничаю у плиты домработницу. — Глафир, можно просьбу?
Та покосилась на меня, затем на вжавшего в плечи голову гнома, затем снова на меня.
— Без колбасок, две недели, — мстительно буркнул я, подумал секунду и добавил: — И без пирожков и, вообще, переходим на салаты… полезнее будет для талии.
Батон осторожно тянущий лапу к лежащей на столе колбасе, нервно дернул ушами и, по ошибке ухватив из салатницы капустный лист, смачно захрустел им. Судорожно сглотнув, он скривился, а заметив ползущую по листу жирную мохнатую гусеницу (которая при этом улыбнулась ему во весь свой довольно зубастый рот), извлек лист тот изо рта (одновременно несколько сравнявшись цветом с оным), аккуратно отложил в сторону и вышел из кухни на негнущихся лапах. Входная дверь хлопнула.
— И откуда эта пакость взялась, — вздохнула Глафира, выкидывая гусеницу в окно, а лист в мусорку и поворачиваясь к нам с тарелкой, с мелко накрошенной зеленью. — Салатика капустного?
Судя по донёсшимся со стороны гнома звукам, салата ему явно не хотелось, не успел я обернуться, как наш бородатый друг вылетел из-за стола и унесся в светлую туалетную даль. Дверь хлопнула второй раз.
Мы переглянулись с Глафирой, усмехнулись, а затем дружно вздохнули.
Незапланированный выходной — это хорошо. Вот только чем бы заняться? Крис с Лицией куда-то упорхнули прямо с утра. Дорофеич, поглотив половину бочки пива и месячный запас колбасок, умчался (переваливаясь с боку на бок) обратно в академию, делать какой-то там учет в своей кладовой и даже Глафира собралась в соседний городок за продуктами. Сперва мне компанию составлял Батон, с которым мы даже перекинулись пару тройку раз в дурака, но потом проявилась Киса и умыкнула моего котейку прямо во время процесса навешивания погон. И что теперь делать? Я подошел к зеркалу и, расстегнув рубашку, оттянул воротник. Ну как сказать… чешуя хорошая с золотистым отливом, покрывает ровным слоем часть шеи и плечо левой руки, причем, все это проявилось за одну ночь. Надеюсь, Гоймерыч со товарищами из руководства что-нибудь да придумают, может для этого сегодня и собрались, а пока не будем грустить и чуток прогуляемся.
Итак, я вышел из дома… Что на мне было: куртка кожаная — 1 штука, джинсы (местами потертые) — 1 штука, рубашка безрукавка клетчатая, любимые ромашковые — также по 1 штуке, ну и полуботинки типа берцы — по экземпляру на каждой лапе. Ах, да еще в кармане горстка леденцов плюс кошель с парой сотней магриков и кепка типа бейсболки. Зачем я все это описал так подробно? Ну, наверное, для того чтобы вы понимали, что после того как я оказался… Так, стоп не буду забегать вперед.
Ну значится пылю я по дорожке, напевая: «Хорошо бродить по свету с карамелькой за щекою»…Не, ну а что мне напевать? Выйду днем я в поле с котом чтоль? Так кота нет, а карамелек половина кармана и на вкус неплохие. В общем, топаю я по тропинке, птички там щебечут, солнышко светит, несмотря на осень — тепло, на лужайке резвятся пониграфты, порой пуская в воздух целые плеяды радуг. Кстати, превращение в поняш теперь у графтов как эпидемия, как только что не по их, так сразу оп и в поняшу и «у меня копытца», а значит работать не могу, буду бегать на лугу. И откуда только зелье берут? Гоймерыч тут явно не причем так как сам пребывает в состоянии некой растерянности, ибо работа стоит, леса зарастают, единороги нечёсаные и уже жрут не четырехлистный клевер, а обычное сено, отчего у них жуткий запор и повышенное навозообразование. Попробовали подрядить на это дело Дорофеича с его ребятами, но посетив конюшни, тот вернулся назад дюже угрюмый, а на все вопросы отвечал, что на подвиги не подписывался и вообще он завхоз, а не герой древних эпосов.