— Чего того? — не понял я.
— Дрыхнут, мяу.
Я поднялся с табуретки и выйдя из кухни, заглянул в зал. Действительно — сонное царство, аж люстра от богатырского храпа Гая трясется и бокалы в серванте друг с дружкой чокаются. Девчонки мирно посапывают на диване, Гай же, как стоял у книжного шкафа, разглядывая книги, так и растянулся рядом, аккуратно примостив кружку с чаем напротив. Скрипач… Так, а где Скрипач? Я вопросительно уставился на кота, тот на меня, затем навострил уши и решительно указал на дверь ванной. Точно, тут. Уютно устроился внутри и сопит, порой что-то подбрынкивая пальчиком на прижатой к груди скрипке — милота бородатая.
— Твоя работа? — спросил я, возвращаясь на кухню и усаживаясь обратно за стол.
— Моя, — не стал отрицать домовой. — Пусть поспят немного, чудь в них уляжется, свернется в клубок. Ворожить после особо не смогут, но зато и с ног валиться не будут. А уж как домой вернутся, так весь мой наговор быстро сойдет — не беспокойся.
— Понятно, — я облокотился спиной о стену, чувствуя, что скоро последую примеру своих учеников.
Ребята заняли весь зал, так что укладываться придется на кухне.
— Ярослав…
Я приоткрыл один глаз, вопросительно уставившись им на кота выглядывающего из-за приоткрытой дверцы холодильника, внутренности которого он изучал последние десять минут.
— Еды мало…
— Мало — это сколько? — лениво поинтересовался я, зная, что меры оной у нас с котом несколько разные. Что мне обожраться, ему лишь закусить.
— Мало, — отрезал кот, вновь ныряя в глубины холодильника и, судя по звуку, во что-то смачно вгрызаясь.
Вот оглоед. Нет, надо провести инспекцию. Я с легким вздохом поднялся и подошел к холодильнику. Так, не супер, но и не пусто: яйца, колбаса, пара плиток шоколада, пиво в банках почти упаковка, сыр, какое-то мясо. Судя по виду все свежее, а заначит Серега недавно был.
— Заходил твой дружий на прошлой неделе, — подал голос Пантелей, видимо угадав мои мысли. — Часто бывает и постоянно с какой-нибудь дамой, но прибирается и меня слушает, так что и я не барагозю зазря.
— Ты, кстати, почему ему не позвонил? — поинтересовался Батон на мгновение отрываясь от поглощения каральки краковской.
— А зачем? Думаю, он и так уже знает о нашем прибытии. А вот ты кончай жрать.
Я решительно оттеснил кота от холодильника и, захлопнув дверцу, многозначительно посмотрел на Пантелея. Тот понимающе кивнул.
Ночь в целом прошла спокойно, если, конечно, не считать небольшой войнушки, устроенной Батоном и Пантелеем за обладание холодильником. Ну в смысле домовой его защищал, а кот пытался взять штурмом и одновременно не разбудить «спящего» меня, ловко маневрируя в пространстве тесной кухни. Как ни странно, но несмотря на все приемы Батона, выигрывал Пантелей, при подходе к холодильнику кот словно терялся в пространстве и неизменно возвращался в коридор, где некоторое время растерянно зыркал глазами по сторонам, опосля чего предпринимал новую попытку набега. Наконец мне эта катавасия надоела и я, поднявшись, сграбастал кота и, угрюмо буравя взглядом его честно-невинные очи, искренне пообещал пристроить его на ночь в ванной… на гвоздике вместо полотенца, причем не обязательно за шкирку. Настроение у меня было так себе, а тыгыдымы пушистого оглоеда по моей скорчившейся между столом и гарнитуром тушке радости не прибавляли, посему кот поверил сразу и безоговорочно, быстро закивав головой и пообещав больше не отсвечивать, а тихонечко сопеть во все дыры где-то в районе подоконника.
Утро началось с запахов жареных яиц и бодрого шкварчения сковородки. Я приоткрыл один глаз, шумно втянул ноздрями витающую в воздухе вкуснотищу и резко сел, стараясь особо не шевелиться, дабы не помешать домовому в приготовлении завтрака на всю нашу дивизию — теснота. Повел плечами, потянулся и мои сочленения с громким щелчками принялись занимать свои законные места, превращая меня из скособоченной крикозябли в некое подобие проснувшегося человека. Сидящий на подоконнике Батон, наблюдая за сим действом, аж челюсть отвесил, причем вместе с тусующейся за окном вороной, которая до этого явно провоцировал котейку, разгуливая по ветке растущего напротив дерева и демонстрируя моему оглоеду свои аппетитные окорочка. Вскоре на кухню и в «тронную кабинку» один за одним потянулись мои ученички, влекомые запахами и прочей утренней нуждой, дабы получить из рук Пантелея свою порцию омлета с обжаренным хлебом и чай (Эрнесте был выделен невесть откуда взятый гранатовый сок). Так что некоторое время квартира была наполнена стуками вилок, похрустыванием и вежливым причмокиванием, однако не успела наша трапеза закончиться, как со стороны двери послышалась короткая, но весьма настойчивая трель звонка.