Я быстро переглянулся с котом, затем посмотрел на спокойно моющего сковороду Пантелея, подспудно уже догадываясь кого увижу за дверью, и решительно отодвинул табуретку.
Глава 2
Глава про детей и магазин
За те три года, что прошли в моем мире с последнего нашего с Батоном приключения, Серега, можно сказать, практически не изменился. Разве что стал еще худее, поджаристее, а в глазах появился «стальной блеск Железного Феликса». Однако его дружеские объятия были по-прежнему крепки, а улыбка радости совершенна искренна. Историю о моих проблемах, приключениях и прочих личных неурядицах он выслушал с абсолютно непроницаемым лицом, правда выпив при этом стаканов пять кофе и нервно подергивая уголком глаза. Да, кстати, обсудить все это мы решили в ближайшей кофейне, оставив ребят дома под присмотром Пантелея. В принципе, те не особо и рвались: девчонки засели за какой-то слезодавильный сериал, идущий на одном из каналов, Грей запал неподкупной любовью к книжному шкафу, а Гай вступил в неравную борьбу с ноутбучным тачпадом, пытаясь разложить тот самый пасьянс. Батон со Скрипачом увязались за нами, но на входе гном резко тормознул, заметив неподалеку от входа в заведение смуглых ребят в оранжевых жилетах, бодро вдалбливающих серую плитку в не очень жёлтый песок. Кот сперва остался с ним, но минут через пять примкнул к нам на открытой веранде, усевшись на стул, виляя хвостом и вообще изображая из себя верного пса кошачьей породы, очень ждущего сахарной косточки. Официантка сперва хотела его выгнать, но тот взглянул на неё таким жалобно-умоляющим взглядом, что девушка просто растаяла и пару минут гладила его по голове, а затем в дополнение к нашему заказу приперла целую миску сметаны. Так что некоторое время кот выпал из реальности, в буквальном смысле слова погрузившись в белое молочное блаженство по самые уши.
— М-да уж, история, — выдавил из себя Серега, после того как я закончил свой почти десятиминутный монолог. — Кино снять можно.
— Блокбастер… мяу, — подал голос Батон, отрывая морду от миски.
— Это ты у нас блохбастер, — буркнул я. — Причем зажравшийся.
— Слушь, все это конечно замечательно, — сказал Сергей, задумчиво наблюдая за снующей меж столиков официанткой, — но на этот раз ты ведь сюда не просто погостить приехал и меня не просто так ждал. Ждал ведь?
— Ждал, — не стал отнекиваться я.
— И?
— Помнишь тех ребят, что в прошлый раз за мной наведывались. Такие подозрительные типы в черных балахонах.
— Некие идиоты, поклоняющиеся какому-то там грызуну…
— Угу, мне нужно знать, как они проникли в наш мир.
— Считаешь, что этот путь может напрямую привести тебя к похитителю твоей драконши.
— Вумный, как вуточка, — усмехнулся я.
— Был бы глупым работал бы учителем труда, — с легкой улыбкой парировал Сергей и, резко поднявшись со стула, добавил: — Не буду обещать, но попробую, а ты с ребятами особо не высовывайся, а то после того нашего вояжа тут такая волна поднялась… В общем, дай мне пару дней.
Мы вышли из кафе, и я остановился, оглядываясь в поисках Скрипача, с удивлением обнаружив оного неподалеку важно прохаживающегося вдоль куцего строя плиткоукладчиков которые сидели на корточках с покорным видом учеников строгого сенсея. Иногда он останавливался и легонько стучал кого-нибудь из них мастерком по склоненной голове, что-то при этом тихонько приговаривая и указывая другой рукой на уложенную плитку… Плитка… Ёксель-моксель и япона мама токийского городничего… Вся небольшая площадка перед кафе была закрыта новенькой плиткой, да как закрыта… абсолютно ровная поверхность с каким-то причудливым узором из меняющей свое направление плитки, причем все это практически без щелей, этакий роскошный каменный ковер. Я скосил глаза на Серегу и довольной ухмылкой легонько помог указательным пальцем вернуться его челюсти на законное место.
— Да, да, гномы они ребята такие могут и топором по кумполу, и плитку класть, да и вообще полезные в хозяйстве бородатики, правда некоторые еще жмотистые до ужаса, — пояснил я, припоминая закрома нашего завхоза. — Скрипач, нам пора!
Гном оглянулся, вернул мастерок рабочему, подхватил лежащую на скамейке скрипку и присоединился к нам.
Говорят, что с той самой поры небольшая площадь перед кафе стала объектом самого настоящего паломничества и достопримечательностью города, её обнесли заборчиком и ступать туда разрешали только по большим празднествам и исключительно большим начальникам. Ходит слух, что из столицы приезжал сам великий повелитель бордюров и начальник над всей плиткой, дабы припасть устами к съему чуду и напитаться силой для новых свершений в стольном граде. Естественно, опосля он сказал, что все это дело его ученика и подарок городу… Впрочем, это так — отступления.