— Запасливый больно, — сказал я, с задумчивым видом дожевывая свой пирог. — И прижимистый.
— Ну ё-мое, вечно ты всем недовольный, — набычившись, проворчал Батон, протягивая Скрипачу еще одну морковку со словами: — Кушай муршастеньий, вес нагуливай.
— Он тебе что конь? — сказал я, поднимаясь и с тревогой оглядывая во всю шуршавшие поверх холма кусты.
— Конь, не конь, а в хозяйстве всякий зверь полезен. Кстати, в той стороне, — лапа кота указала куда-то мне за спину, — лес кончается и там река.
— Так что ж ты молчал! — встрепенулся я — Кончаем привал, группа, рысью, бегом, марш!
Мы мчались вперед на «всех парах», а встречный ветер героически развевал наши волосы, уши и хвосты. Батон, как всегда, сидел у меня на плечах и некоторое время пытался подрабатывать навигатором, но словив пастью пару мух и большую зеленую стрекозу, замолк и только крепче вцепился когтями в куртку. Скрипач же на этот раз передвигался самостоятельно, видимо окончательно почуяв в себе заячью натуру и даже порой вырывался вперед, чтобы через мгновение вернуться назад, дабы описать позади пару залихватских петель. Так что до речки мы добрались довольно быстро, порядком оторвавшись от улюлюкавших где-то позади преследователей и были уже практически на середине, когда те появились на берегу и замерли, потрясая своими сабельками, а также обещая пустить на шашлык-машлык и друшлык в придачу. Точнее сперва сделать друшлык, а уже после все остальное, ну или наоборот… впрочем уточнять я не стал, а лишь демонстративно усмехнулся, показал им язык (не ну а что вы хотели, чтобы я им показал, тут между прочит дети читают, так что язык, а не маяк из пальца) и, перевернувшись на спину, посвистывая про «из-за острова на стрежень», медленно погреб к противоположному берегу. Батон, естественно, попытался взгромоздиться сверху с явным желанием порулить данным кораблем, но под грозным взором и строчкой из песни «и за борт её бросает», медленно стек назад и встал, так сказать, «на буксир», прочно вцепившись лапой в штанину. Хазары, кстати, в воду лезть не спешат, кучкуются себе на бережке и не стреляют, видимо по причине израсходования стрелового боезапаса, да и поменьше их стало. Мы тем временем выгребли на другой берег и, расположившись на травке принялись выжиматься (а мои животинки вытряхиваться), ну в смысле изгонять из одежды воду, ну выкручивать её… блин, короче, все всё поняли. И вот значится я стою, свечу тут своими ромашковыми, можно сказать буквально сравниваю их с растущими вокруг оригиналами, кот рядом «вылизывается» при помощи честно стыренной в моей квартире старой массажки, Скрипач уши выжимает, птички кругом поют, кузнечики там в травке цвиркают цвик-цвик… и тут мой расслабленный взгляд упирается в мост. В добротный такой мост — каменный, метрах в ста ниже по течению. Не, ну вот блин, и зачем мы спрашивается тут водные процедуры устраивали, можно ведь было по-человечески перейти… И вот тут мои легендарные мурашки так аккуратненько постучали мне ниже спины… Я ж значит скашиваю глаза на кота, который, судя по всему, тоже увидел мост и у которого прямо на морде написано: «я, я… Гитлер капут», затем перевожу их на хазаров. Те смотрят на меня, затем медленно и дружно поворачивают свои головы в сторону моста, затем так же медленно и дружно обратно. Блин, такой массово-щербатой улыбки я никогда не видел.
В общем, так быстро я давно не одевался, наверное, с самой армейки, после чего, прихватив под мышку полумокрого кота и еще менее сухого зайца (причём за уши), рванул в сторону видневшейся в невдалеке рощицы, которая на поверку оказалась заброшенным яблочным садом. Яблочки надо сказать так себе — среднячки, а к середине сада вообще мелочь пошла — сплошные ранетки, но вот прям копчиком чую, что Батон даже на бегу успел с десяток приватизировать. Нет, есть у них что-то общее в характере с Дорофеичем нечто завхозно-прижимистое и, если где-что плохо лежит, да еще и вроде бы ничьё — фьють и уже нету, а есть бумага, печать и инвентарный номер. Помнится у меня так из дома столик пропал учениками подаренный, красивый такой, резной с позолотой и мне вдоволь пришлось побегать по кабинетам, подписывая различные бумажки, потому как гном никак не хотел его мне возвращать, ссылаясь на различные пункты внутреннего устава академии. Пришлось подключать в качестве тяжелой артиллерии Глафиру, опосля чего ко мне в дом не только столик вернулся, но и кухня обзавелась новой плитой, а сам гном с неделю был «тише воды, ниже травы» и в гости заявлялся тщательно причесанный и чуть ли не в смокинге с бабочкой. Так, сори, как всегда, отвлекся. Короче, бегу я, мониторю краями глаз окружающую обстановку и по мельканию среди деревьев подозрительных фигур вот прямо осознаю своей пятой точкой, что берут нас в клещи, окружают то есть (и как только поспевают с моей-то скоростью, хотя возможно это я заплутал средь одинаковых деревьев и кругаля дал). Блин, видимо придется опять геройствовать, выдавая себя за потомка железного дровосека из будущего, ну того американского, который за бабой по заводу бегал. Вот только шкурка у меня не металлическая (пусть уже частично и чешуйчатая), а в качестве подушечки для булавок я смотреться буду не очень, физиономией, знаете ли, не вышел, да и желание отсутствует. Однако каково, «мир сказок» называется, какой-то мрачняк сплошной. С другой стороны, помнится, я как-то читал сборничек так сказать «не прилизанных» сказочек, так там многие современные ужастики просто детские истории под чупа-чупс. И все же каково отличие этого мира от обычного? Я прямо на бегу задумчиво почесал в макушке и, подумав, что неплохо бы найти какое-нибудь укрытие (такое хорошее, мощное, с крепкими стенами), попытался увеличить скорость буквально через пару зарослей густого кустарника неожиданно выскочив к подножию небольшого холма, на вершине которого стол самый настоящий форт. Я мотнул головой. Нет, и взаправду форт, прям как в читанных мной в далеком детстве приключенческих романах: покосившийся от времени, с дырами в потемневших и покрытых мхом стенах, с частоколом из заостренных бревен. Казалось, стоило оглянуться, и где-то рядом зашумит океан, а у высоких брегов вскинет на грот-мачту черный флаг одинокая бригантина.