— Хороший бобер. Ваш? — наконец изрек он.
— Какой бобер?
Я непонимающе посмотрел на Батона, который после валяния в дорожной пыли походил на бутылочный ершик серого цвета, тот в свою очередь на Скрипача, а тот, оглядевшись, указал на невесть откуда взявшегося позади нас здоровенного бобра, шустро обрабатывающего своими мощными зубами сучковатую ветку.
— Не наш, — сказал я.
— Не наш, — подтвердил Батон, зачем-то перекрестившись.
— Не наш, — почти-что пропел Скрипач, теперь уже окончательно похожий на Нафаню.
— Не их я, — пискнул бобер.
— Жаль, — голова вздохнула. — Хороший такой, пушистый. Слушь, учитель, кидай меня обратно, только чуть правее, ближе к телу.
— А может нам как-нибудь помочь?
— Нэт, генацвале, я сам, — отмел мое предложение Кощей и, мечтательно закатив глаза, добавил: — Какая жэнщина, вах, чудо, пэрсик, богиня. Знаешь, дорогой, всэ ушли, всэ как ты и сказал, ушли и всё увезли, даже цветы с клумб выкопали — не жалко. А она не ушла, сказала, что будет со мной. Я нэ поверил, выгнать хотэл и вот… Жэнюсь, восстановлюсь и сразу жэнюсь, клянусь своей иглой. Ничего для такой жэнщин не жалко. Кидай меня, дорогой, кидай.
— Подождите, а как же топь вы же обещали.
— Ах да…
Голова что-то быстро пробормотала на непонятном мне языке, дернула бровью и рядом со мной развернулось матовое окно портала.
— Вот, генацвале, бросай меня и иди, там уже ждут.
Я посмотрел на Кащея, затем на своих спутников. Скрипач понимающе кивнул и, подхватив Батона «за две точки», ловким броском отправил его в портал, подождал пару, секунд к чему-то прислушиваясь, и прыгнул туда сам.
— Что ж, удачи вам Епиох Моисеевич, — сказал я размахиваясь. — Если что зовите на свадьбу.
Портал с шумом закрылся, оставив меня прямо посреди какой-то накрытой туманом поляны. Видно было чуть больше чем ни шиша, хотя в этой белесой мгле все же угадывались очертания каких-то деревьев и даже несколько размытые фигуры моих спутников почему-то смотревших вверх. Я автоматически задрал голову и нервно дернул глазом ибо в туманных просветах было видно небо словно состоящее из отдельных кусков каждый из которых мог похвастаться своеобразной инсталляцией: где-то это был торчащий прям из покрытой черными трещинами синевы вагон поезда, где-то кусок высотного дома, озеро, часть парковки, скелет какого-то гигантского существа, огромное окно… Блин, окно, что-то знакомое, я принялся всматриваться в этот кусок мира, но тут тихий голос из-за спины заставил меня нервно дернуть щекой.
— Куда путь держишь, сталкер?
Не, ну твою же кису!
[1] Внимание, перевод «песни охраны» выполнен яндекс-переводчиком и не является литературно-правильным. Так же Минздрав, автор и прочий народ не рекомендуется исполнять его пред знакомыми немцами во избежание культурно-лингвистического шока с их стороны.
Глава 8
Глава про то, как мы все-таки добрались до замка злодея и про отражение в топоре
Анекдоты были настолько бородатыми, что от них зевала даже местная живность, а некоторая впадала в ступор и после пары троек прослушанных, пыталась покончить жизнь самоубийством. По крайней мере пытавшийся подобраться к нам волк-мутант, при очередном повествовании Хриплого, сперва замер, вытаращив глаза, потом пару минут долбился головой в ствол дерева, а затем отобрал у совершенно окосевшего зайца-мутанта сплетенную им минут за десять из травы веревку с петлей на конце и, подвывая на болтающийся над головой фонарный столб, удалился вглубь леса, цепляя ветвистыми рогами за изогнутые ветви деревьев.
— … и тут значит контролер и говорит: «а чего нас бояться», — сталкер хрипло рассмеялся.
Я тяжело вздохнул и посмотрев на своих спутников, которые сидели на бревне, нахохлившись и вытаращив свои дергающиеся зеньки, словно две очумелых совы и, окинув взглядом Хмурого, спросил, указав глазами на дерево за его спиной:
— Слушь, а у тебя там гитара просто так, иль брынькаешь помаленьку?
— А? — сталкер медленно повернул голову уставился на торчащий из-за ствола гитарный гриф, затем буквально одним прыжком перемахнул костер, точно приземлившись пятой точкой на свободное рядом со мной место и сиплым голосом бросил: — Не моя это.
Мы все дружно уставились на инструмент, причем Хриплый через мушку потрепанного во всех смыслах «калаша». Воцарилась такая тишина, что было слышно, как где-то в туманной дали кто-то истошно звал лошадку. Так, стоп, у меня же как раз мысль была, о том, что лучше бы наш проводник пел, а не все вот это… Тогда может… Я решительно встал и не обращая на предупреждающий вскрик Хриплого, подошел к дереву, взял гитару, осмотрел со всех сторон, провел по струнам и вопросительно посмотрел на явно заинтересовавшегося кота.