Но ее голос внезапно изменился:
— Давай выйдем во двор и посмотрим вдвоем на звезды.
Держать за руки и не говоря друг другу ни слова, они прошли под авокадо и пальмами.
— Почему ты солгал матери? Или ты думаешь, что я не узнала бы, если бы мой сын выступал в какой бы то ни было гостинице на территории Мексики?
— Мама…
— Нет, Алехандро. Я влюбилась в полицейского-ирландца из Штатов и вышла за него замуж. Вышла за него замуж, потому что он меня полюбил. Но, кроме меня, он любил и это чертово Управление полиции. И не было дня на протяжении всей нашей совместной жизни, чтобы я не чувствовала себя из-за этого глубоко несчастной.
— Мама…
— Послушай меня! Сивер и Романо, тот самый, которого все называли Бандюгой Джоем, прилетая сюда на отдых, всегда о чем-то секретничали с твоим отцом. Они уходили подальше, чтобы я не услышала о чем они разговаривают. Но мне и не нужно было слышать — достаточно было только поглядеть на них, чтобы понять, о чем они разговаривают. А потом твой отец ушел в отставку, и мы начали жить здесь как в раю, и я никогда не была так счастлива ни раньше, ни потом. — Она умолкла, на нее волной нахлынули воспоминания. — И однажды, много лет спустя, Сивер прибыл один. Они с твоим отцом уселись вот под это авокадо и начали о чем-то секретничать, и мое сердце опять стало обливаться кровью. Торговцы наркотиками прибыли в Зихуатанеджо, а потом прилетел Сивер, а через две недели твоего отца убили…
— Мама…
— Послушай же! Когда тебе было двадцать лет, Сивер снова приехал сюда. Вы с ним уселись под тем же деревом, под которым он сидел с твоим отцом, вы начали секретничать, и мое сердце заледенело от страха за тебя. Я-то ведь понимала, что ему нужно. И потом ты уехал, и моя жизнь на этом закончилась.
— Мама, мужчине приходится…
Она ударила его по лицу.
— Только не начинай со мной в этом отвратительном мужском тоне! Твой отец рассуждал точно так же. Мужчине не приходится делать ничего, кроме того, что ему хочется делать.
Алехандро, потерев заполыхавшую щеку, возразил:
— Ты не поняла…
— Проблема как раз в том, что я все прекрасно поняла.
Он поддел ногой упавший наземь кокосовый орех.
— Я никогда не собирался причинить тебе боль.
Она утешающим жестом потрепала его по щеке:
— Я знаю, сынок. Но тебе уже пора вернуться домой, жениться, обзавестись детьми. Прежде чем Господь призовет меня к себе, мне хотелось бы полюбоваться на внуков.
Физическое ощущение бесконечной виновности перед матерью пронзило его насквозь.
— Мама, прошу тебя, не говори со мной так.
— Так когда же ты все-таки вернешься сюда окончательно?
— Скоро, мама, честное слово, скоро. — Поглядев в сторону дома, он осведомился: — А где же Мария?
— Твоя сестра в гостях у друзей.
— Это в час ночи?
Мать рассмеялась:
— Ты не пробыл дома и получаса, а ведешь себя как самый настоящий брат-ревнивец из Мексики. Твоя сестра — взрослая женщина, она не обязана давать тебе отчет в своих поступках.
Он сокрушенно улыбнулся:
— Прости, мама.
Они продолжили прогулку. Поглядев снизу вверх на сына, она спросила:
— А это верно, что квартирная плата в Нью-Йорке порой достигает десяти тысяч долларов в месяц?
Глава 20
Свет фар пронзил ночной мрак. Перед домом матери Алехандро остановилась прибывшая по прибрежной дороге машина. Алехандро подбежал к окну как раз вовремя, чтобы увидеть, как его сестра, перегнувшись на сиденье, целует человека, сидящего за рулем. Выйдя через черный ход во двор, Алехандро закричал во весь голос:
— Мария!
Она сразу же выскользнула из объятий, бросила взгляд в ту сторону, откуда послышался крик, увидела брата, выкрикнула его имя и, выскочив из машины, бросилась к нему навстречу.
Сидевший за рулем человек вышел из машины и, оперевшись о нее, крикнул вслед женщине:
— Я позвоню тебе завтра.
— Хуан Карлос, познакомься с моим братом Алехандро.
— Привет, — нервно бросил мужчина, вернулся в машину и помчался прочь.
Мать выбежала из дому и одновременно обняла обоих своих детей. Слезы бежали по щекам у Алехандро; он стоял на пороге дома, целуя мать и сестру и рассказывая им о том, как он их любит и как сильно по ним скучает. Семейство Монэхен было сейчас в полном сборе, и это заставило Алехандро вновь почувствовать себя человеком.
Хуан Карлос мчал машину по прибрежной дороге. Доехав до скульптурной группы, изображающей четырех дельфинов, он свернул налево, проехал по извилистой улице и остановил машину у входа в полицейский участок, расположенный рядом с гостиницей «Ла вилла дель соль». Бросив взгляд на полицейский участок и убедившись в том, что там погашены все огни, он подумал: «Наши защитники спят». Поглядел на антенны, торчащие на крыше полицейского участка, и полез в нагрудный карман за пачкой сигарет «Фиеста». Взял одну, щелкнул зажигалкой и, положив пачку на колени, нажал на неприметную кнопку, притаившуюся в боковой стенке пачки. Выключил зажигалку, затянулся табачным дымом и произнес: «Братец вернулся». Его сообщение сразу же было автоматически зашифровано числовым кодом миниатюрного передатчика. Убрав сигареты в карман, он развернул пачку в кармане так, чтобы она была нацелена прямо на антенны на крыше участка, и нажал кнопку пуска.