Его челюсть напрягается.
— В детстве я был бунтарем, но это не означало, что я был лишен амбиций или интереса к будущему, которое мне уготовано. Я хотел получать удовольствие до тех пор, пока не придет ответственность. Отец не мог понять меня. Он даже не обсудил это со мной, просто объявил, что Зумо — его желанный наследник. Мой брат был послушным сыном. Он был таким чертовски умным и таким хорошим, — он облизывает губы, и на его лице появляется страдальческое выражение. — Он погиб при взрыве на складе, — Фиеро поднимает на меня взгляд. — По правде говоря, погибнуть должен был я. Каждый день я несу на себе вину за его смерть.
Я поворачиваюсь к нему лицом.
— Почему? Не ты принимал решение о назначении Зумо наследником, и взрыв произошел не по твоей вине. Если кто и должен чувствовать вину, так это твой отец. И вина за то, что произошло на том складе, полностью лежит на Стефано ДеЛуке и тех, кто помогал ему в тот день.
— Массимо говорил мне то же самое. Бесчисленное количество раз. Это не избавляет от чувства вины или стыда. Если бы я был чуть спокойнее, отец не отстранил бы меня от должности наследника, и Зумо был бы до сих пор жив.
— Ты не можешь знать этого наверняка. Винить себя в событиях, которые не поддаются твоему контролю, бесполезно, я понимаю это лучше, чем многие другие, — прикусываю губу. Он кивает в знак понимания. Склонив голову набок, я рассматриваю его более внимательно. Фиеро разительно отличается от того, каким его представляли, как и Массимо. Кажется, я начинаю его понимать. — Ты прячешь свою боль за юмором и репутацией плейбоя, — предполагаю я, видя этого сложного человека в новом свете.
— А свою ты прячешь за фальшивыми улыбками и строгими костюмами.
— Но ярость постоянно горит внутри. Боль всегда таится под поверхностью.
— Да. Это никогда не проходит, — соглашается он.
— Боже, какая угнетающая обстановка, — говорит Массимо, заходя на кухню в низко сидящих спортивных штанах, и его заявление подтверждает, что он слышал, по крайней мере, конец разговора. Он хлопает Фиеро по спине, прежде чем заключить его в объятия.
Я снова сосредотачиваюсь на завтраке, разбиваю яйца в миску и взбиваю их вилкой. По моей спине пробегает жар, когда муж подходит ко мне сзади, и его большие руки ложатся мне на бедра.
— Доброе утро, mia amata, — его пальцы скользят по внешней стороне моего бедра, но я убираю их.
— Массимо, — предупреждаю я его своим тоном и взглядом. Он хихикает, прижимая свой член к моей заднице через футболку.
— Господи. Вы оба ненасытны, — Фиеро ухмыляется, когда я смотрю на него с самодовольной ухмылкой через плечо. В чьих-то словах звучит зависть, и приятно быть по другую сторону этой эмоции.
— Моя жена чертовски сексуальна, я не могу оторваться от нее, — признается Массимо, кружа меня в объятиях. — Завидуй молча.
— Я никогда не думал, что доживу до этого дня, но я рад за тебя, чувак, — он смотрит на меня. — Я рад за вас обоих. Вам хорошо вместе.
Думаю, я сыта по горло эмоциональной чепухой.
— Иди поговори со своим другом, — я подталкиваю Массимо в сторону Фиеро. — Давай, я приготовлю завтрак, пока все не сгорело.
Глава 34
Катарина
— Когда вы основали «Ринаситу»? — спрашиваю я, когда мы уже возвращаемся в США на моем частном самолете.
— Когда мы учились в колледже, — отвечает Фиеро, потягивая бурбон из бокала, сидя напротив нас. Массимо объяснил, что рассказал Фиеро все, пока я одевалась и собирала вещи, и что они теперь должны доверять мне. Я думала, что это может вызвать некоторые разногласия между друзьями, но ничего не произошло. Фиеро доверяет мнению Массимо, а теперь и мне, по умолчанию.
— Фиеро изучал бизнес, специализировался на финансовых инвестициях. Мы вложили большую часть наших денег, когда учились в колледже, и к моменту выпуска утроили состояние. Использовали часть этих денег для создания бизнеса в сфере недвижимости и девелопмента недвижимости под брендом «Ринасита», продолжая инвестировать в фондовый рынок. Мы покупали и продавали недвижимость по всей Европе и несколько объектов в США, но хотели быстро развивать бизнес, оставаясь незамеченными.
Это объясняет все их поездки, а также то, что Массимо занимался заказными убийствами.
— С годами доходы от обоих проектов резко возросли, что дало нам средства для перехода к следующему этапу нашего плана, — объясняет Массимо.
— Мы продолжали реинвестировать и скупали все больше компаний, занимающихся недвижимостью, а также некоторые технологические и коммуникационные компании, — добавляет Фиеро.