— Расскажи мне, — уговаривает он, окидывая меня взглядом, который говорит о том, что я могу ему доверять. — Я хочу понять и убедиться, что никогда не наврежу тебе.
Глава 14
Катарина
— Мне было восемнадцать, когда я вышла замуж за Пауло. Он был сорокапятилетним мужчиной с выпирающим пивным животом, редкими волосами, пожелтевшими зубами и еще с более отвратительным характером. Он с самого начала дал мне понять, что я должна лишь обслуживать его и красиво смотреться рядом. Я не должна была говорить за себя, думать за себя или действовать за себя, — давление оседает у меня в груди, когда я заново переживаю второй худший период своей жизни. — Я боролась с ним в брачную ночь, когда он пытался трахнуть меня. Я не хотела, чтобы его отвратительные руки или его вялый член находились рядом со мной.
Я смотрю на Массимо, пока говорю, но на самом деле его не вижу. Я снова там, в той отвратительной комнате с унылыми тускло-зелеными стенами, темными деревянными панелями и шикарной кроватью с балдахином.
— Я знала, что такое самооборона, а он был немощным неряхой, так что мне удалось сдержать его натиск, — я скрежещу зубами, вспоминая ужасные события. — Пока этот бесхребетный мудак не позвал своих телохранителей, и они пришли исполнить его приказ.
Я делаю глоток виски, чувствуя на себе пристальный взгляд мужа, который ждет, когда я продолжу. Он не перебивает меня, не говорит, что я не должна говорить об этом, не давит на меня, и я уважаю это.
Сделав долгий вдох, я смотрю в пьянящие зеленые глаза Массимо и объясняю, что произошло. Я отключила свои эмоции, как и училась, говоря холодным тоном.
— По приказу Пауло они сорвали с меня свадебное платье и привязали голой к четырем столбикам кровати. Они по очереди насиловали меня, пока он смотрел и дрочил. Сначала я кричала, но только для того, чтобы привлечь внимание и позвать на помощь.
Еще подростком я усвоила суровый урок о больных хищниках, которые получают удовольствие от причинения боли другим, — им нравится, когда ты кричишь. Это только сильнее заводит их.
Я отгоняю мысли о Карло в сторону и сосредотачиваюсь на своем рассказе.
— Семья Пауло осталась в доме в ночь свадьбы. Хотя они не были добры ко мне, я все еще надеялась, что они помогут.
Массимо доливает нам обоим бокалы, внимательно слушая, как я продолжаю.
— Франческа Конти, мать Пауло, ворвалась в комнату, и на какую-то мимолетную секунду я подумала, что она меня спасёт, — я делаю большой глоток виски, наслаждаясь жгучестью, когда оно скользит по горлу. Я разражаюсь горьким смехом. — Она видела, что происходит. Она знала, что мне всего восемнадцать и меня берут против воли, но ей было все равно. Ее волновало только то, что я мешаю им спать. Перед уходом она велела Пауло заткнуть меня. Он засунул мне в рот испачканный носовой платок, и остаток ночи они провели, неоднократно насилуя меня.
Боль сжимает мою грудь, как это происходит всякий раз, когда я думаю о том, что со мной делали.
— Пауло насиловал меня, а его люди подбадривали и фотографировали.
Я зажмуриваю глаза, когда воспоминания о брачной ночи всплывают в голове. Не первый раз монстр насиловал меня, и это вызвало ужасные воспоминания. Я вспомнила, какую боль причинил мне Карло, когда в тринадцать лет разрывал мою девственную попку. Та ночь с Пауло была похожа на нападение двух разных мужчин одновременно, и это только усугубило мои мучения.
Даже сейчас фантомная боль овладевает моим телом, пульсируя в каждой частичке меня, напоминая, почему я никогда не говорю об этих вещах. Я не думаю, что когда-нибудь забуду конкретные детали пыток и насилия, которым я подвергалась от рук мужчин. От рук первого мужа.
И то, что сделал со мной Пауло, — меньшее из зол.
Массимо берет мои руки, которыми я сжимала бедра, осторожно разворачивает их и массирует каждый палец. Я даже не осознавала, что делаю это.
— Он никогда не насиловал меня вагинально, — продолжаю я. — Всегда только анально. Я только потом узнала, что он предпочитал молодые киски и попки. Когда я думаю о том, что он делал со мной, и вспоминаю, как он делал это с маленькими мальчиками и девочками, некоторым из которых было всего по пять лет, мне хочется выкопать его и убить заново.
— Он был больным ублюдком, — Массимо проводит большими пальцами по моим рукам. — Я сожалею о том, что тебе пришлось пережить.