Через двадцать минут выхожу из метро во Фридрихсхайне и остаток пути до квартиры в Кройцберге проделываю пешком. Сгущаются сумерки, и на улицах становится не так многолюдно. Большинство берлинцев посещают хипповые бары и шикарные рестораны или проводят вечер четверга дома с семьей или друзьями.
У меня есть квартиры по всей Европе, но мое любимое место — Берлин. Район Кройцберг находится недалеко от главного туристического центра, и в нем царит аутентичная атмосфера, которую я люблю. В центре города, без всяких внедренных технологий, которые заполонили более популярные районы города.
Я осматриваюсь по сторонам, обходя квартал по направлению к своей квартире, и подумываю о том, чтобы заказать еду на вынос, когда человек со знакомым голосом предупреждающе кричит мне.
— Пригнись, Массимо!
Несмотря на полное замешательство, я без колебаний прислушиваюсь к словам жены и падаю на землю, когда над моей головой просвистывает серия выстрелов. Я как легкая добыча на открытом месте, но мне конец, если я буду лежать на земле, пока какой-то придурок стреляет в меня.
Выхватывая из-за пояса «Глок», я вскакиваю на ноги, когда мимо проносятся новые пули, вонзаясь в стену позади меня. Боль пронзает левое предплечье, когда Катарина выкрикивает новые команды, приказывая мне оставаться на месте. Я стреляю вслепую через дорогу в направлении выстрелов, которые, похоже, доносятся из-за большого белого фургона, незаконно припаркованного у обочины.
В поле зрения появляется моя жена, она бросается вперед, бежит по тротуару, за ней Эцио, Рикардо и еще двое парней, которых я не знаю. Светофор переключается, и поток машин движется по дороге, слегка загораживая мне обзор. Невысокий, коренастый парень, которого я узнаю, убегает, а моя жена бросается в погоню. Расстроенный тем, что у меня нет четкого обзора, чтобы сбить его с ног, я бегу по своей стороне улицы, не обращая внимания на кровь, стекающую по руке, стараясь не отставать от своей жены, ловя испуганные взгляды молодой парочки, мимо которой пробегаю.
Глава 30
Массимо
Движение на дороге расступается, и я перебегаю, наблюдая, как Катарина бросается на Ивана сзади, сбивая его с ног. Я добегаю до тротуара как раз вовремя, видя, как она вонзает шприц ему в шею, и его конечности мгновенно обмякают.
— Что за черт? — спрашиваю я, пока она проверяет пульс снайпера, прежде чем повернуться к своим людям, демонстративно игнорируя меня.
— Отнесите его в квартиру Массимо. Быстро и осторожно, — добавляет она, оглядывая улицу и выпрямляясь. На улице никого, кроме пары, мимо которой я пробегал, и они смотрят на нас с плохо скрываемым шоком. — Разберись с этим, — говорит она Эцио. — Убедись, что они понимают, насколько опасно будет, если они хоть словом обмолвятся о том, что здесь произошло.
— Катарина, — огрызаюсь я сквозь стиснутые зубы. — Что, черт возьми, происходит?
— Тебя подстрелили, — говорит она, все еще избегая ответа на чертов вопрос. На ее лице отражается беспокойство, когда она вытаскивает мою рубашку из брюк, отрезает ножом полоску от конца и крепко перевязывает рану. — Давай приведем тебя в порядок, выясним, что известно этому идиоту, а потом свалим отсюда к чертовой матери.
Прекрасный план.
— Ты не можешь вечно уклоняться, — говорю я, сдаваясь на данный момент. Нам нужно как можно скорее убраться с улиц. Я допрошу ее, когда мы будем в безопасности.
Она хватает меня за здоровую руку, оглядывая по сторонам, проводя через дорогу.
— У нас будет время для вопросов и ответов. А сейчас нужно разобраться с этой ситуацией, — она ведет меня к дому, где я живу, отступая в сторону, чтобы я мог ввести код. От моего внимания не ускользает, что она знает, где я живу.
Дверь автоматически открывается, и она кивает Рикардо, чтобы тот входил первым, за ним быстро следуют двое громил, несущих Ивана Ранкова. В этом здании нет вестибюля или консьержа — одна из причин, по которой я купил здесь квартиру. Однако здесь есть камера — еще одна причина покупки. Мне нужно будет позаботиться об этом, а также об уличных камерах снаружи.
Мужчины осматривают местность, а я смотрю на свою жену. Она выглядит потрясающе, одетая во все черное, и я знаю, что это ее фирменный боевой образ, а белое — это, так сказать, доспехи, которые она надевает в зале заседаний.