— Нет. Это не было ложью. И Вы это знаете.
— Нет, не знаю. Я больше не хочу об этом говорить, мне и без того дерьмово. Из-за всей этой истории с Пет меня достают адвокаты, я оставляю без внимания своих клиентов и чувствую себя дерьмово. Просто пи*дец как дерьмово. Я, естественно, рад, что ты все выходные утешал ее и подбадривал, в то время как я вынужден был торчать в этом проклятом доме и упиваться ненавистью к себе, — огрызнулся Джеймсон.
Он не врал. Три долгих дня Джеймсон боролся с паранойей и паникой, гадая, неужели потерял ее навсегда? Неужели Сандерс тоже его бросил? На третий день он отчасти смирился с ее уходом. Насильно мил не будешь. Ее он не мог заставить ответить на его чувства. Но Сандерс. Сандерс был его семьей. Он не мог просто взять и уйти.
— Хорошо. Иногда мне кажется, что Вам не помешала бы такая встряска. Жаль, что это не помогло, — сказал Сандерс и протянул Джеймсону стакан с «Джеком Дэниелсом».
— О чем, черт возьми, ты говоришь? — рявкнул Джеймсон.
— Похоже, Вы от нее отказались. А Джеймсон, которого я знаю, никогда не отказывается от того, чего действительно хочет, — подчеркнул Сандерс.
— Может, я этого больше не хочу.
— Ну и кто теперь лжец?
Джеймсон одним глотком осушил стакан с виски.
— Сандерс, я ей не нужен! Вбей это уже себе в башку. Ей хочется притворяться, что у нее хорошая, нормальная жизнь с ее чертовым бейсболистом. Не в моих силах это изменить! Что по-твоему я должен сделать?! — спросил Джеймсон.
— Я хочу, чтобы Вы ее вернули.
Джеймсон треснул ладонью по кухонной стойке.
— Я не могу этого сделать! Ты ведешь себя так, будто я Господь Бог, будто мне достаточно щелкнуть пальцами, и она вернется! Поверь мне, Сандерс, это не так. Сколько еще нам ходить по кругу?! Сколько мне еще ее преследовать?! — спросил Джеймсон.
— Столько, сколько потребуется.
— Потребуется для чего?
— Для того, чтобы она поняла, где ее место.
На этот раз Джеймсон сам плеснул себе в стакан.
— Сандерс, — выдохнул он, проглотив виски. — Знаю, в это трудно поверить, но иногда я тоже кое-что чувствую. Тейт сказала, что любит меня. Я ей поверил. Я долгое время в это верил. И делал вид, что мне все равно. Но теперь, когда она отказалась от своих слов, я обнаружил, что мне совсем не все равно. И это больно.
— Видите, к чему привело Ваше притворство? Само по себе. Может, если бы Вы хотя бы иногда не притворялись, а были честным, мы бы реже попадали в такие затруднительные ситуации, — огрызнулся Сандерс.
Джеймсон вскинул брови.
— С Тейтум ты тоже так разговариваешь, когда пытаешься ее утешить? — спросил он.
— Нет. Она предпочитает обнимашки.
— Может, мне тоже хотелось бы обнимашек.
— Простите, сэр, но этого не произойдет.
Джеймсон рассмеялся и сделал еще один глоток.
— Мне ее не хватает, Сандерс. Прошло три дня, а мне ее уже не хватает. Все и впрямь было ложью? Говори правду, — тихо произнес Джеймсон.
— Только ее последние слова; они были ложью. Больше ничего.
Джеймсон уронил голову на кухонную стойку.
— Чертова сука, — прошептал он.
— Простите, что?
— Не важно, Сандерс. Ложь или правда. Я ей не нужен. Не нужен настолько, что она была готова солгать и сбежать. Я никому не собираюсь навязывать свое присутствие. Я выше этого, мы выше этого, — он жестом указал между собой и Сандерсом.
Сандерс кивнул и снова налил в стакан виски. Но на этот раз он не отдал его Джеймсону. А выпил его сам.
— Еще один вопрос, сэр, — еле слышно произнес Сандерс.
— Что?
— Почему Вы считаете, что не способны любить?
Джеймсон от неожиданности моргнул.
— Прости, что? — переспросил он.
— Вы притворялись, что Вам нет дела до ее любви. Притворялись, что не чувствуете к ней того же. Почему Вы не можете просто позволить себе ее любить? — не унимался Сандерс.
— С каких это пор ты, бл*дь, заделался семейным психологом? — рявкнул Джеймсон.
Сандерс пожал плечами.
— Не уверен, что вообще знаю, что такое любовь, но я точно знаю, что для вас двоих она очень важна. И я вижу, что Вы себе этого не позволяете. Не понимаю. Меня Вы любите, да? — спросил Сандерс.
Джеймсон издал нечто, похожее на рычание.
— Да.
— Тогда почему Вы не можете любить ее?
— Дело не в том, что я не могу …
— Так почему?
— Сандерс, — простонал Джеймсон, потирая лицо рукой. — Можем мы поразводить философию в другой день? Я чертовски устал.