— Мне казалось, мы друг другу уже все сказали, — произнесла она, выходя в коридор.
Джеймсон последовал за ней.
— Мне тоже так казалось. Но я ошибался, — ответил он.
— Неужели? Когда мы виделись в последний раз, тебя вроде как все устраивало, — напомнила ему Тейт.
— Я был зол. У тебя привычка меня злить. Я надеялся, что мы сможем поговорить, — сказал Джеймсон.
— Когда это мы «просто разговаривали»? — рассмеялась она.
— Ну вот, могли бы начать. Прямо сейчас, — предложил он.
Тейт остановилась перед дверью своего номера, у нее так сильно дрожали руки, что она не могла вставить в разъем ключ-карту. Джеймсон забрал у нее ключ и отпер дверь. Девушка сердито на него уставилась.
— Слишком поздно. Я сказала все, что хотела, так что мне жаль, если ты…
— Ты сказала, что любишь меня. Такое нельзя просто забыть, — сказал он.
Тейт прищурилась и с изумлением взглянула на него.
— Да, а еще я сказала тебе, что это ложь.
— Вот это как раз ложь. Ты меня любила. И сейчас любишь. Почему ты не можешь просто это признать? — спросил он.
Джеймсон был так спокоен, что ей стало не по себе. Джеймсон никогда не был спокоен. Он был ходячим сгустком энергии, полным презрения и сарказма. Вечно язвящим, вечно негодующим. Но спокойным — никогда. Тейт не знала, что делать с таким Джеймсоном.
— Потому что, — выдохнула она, затем откашлялась. — Это не важно.
— Это важно для меня.
— Ну, не для меня. Уже нет. Ты сказал мне разобраться в себе. Я разобралась. Мне больше этого не нужно, — сказала ему Тейт, почувствовав в себе смелость.
Джеймсон рассмеялся.
— Этот ребенок не от меня. Ты была очень неправа, не доверяя мне, но я готов это простить, — произнес он.
Тейт вскипела от ярости.
— Как великодушно с твоей стороны. Я знаю, что ребенок не от тебя, и это все равно не меняет моего отношения к тебе, — огрызнулась она.
— И хорошо, потому что ты меня любишь.
— Перестань это повторять! — закричала она.
— Почему? Потому что это правда?
— Прекрати! — почти взвизгнула Тейт.
— Тейт, мы с Сандерсом сюда приехали. Ты хоть представляешь, чего мне это стоило? Я думал, что убью его, а труп выброшу в Оклахоме, — сказал ей Джеймсон.
Тейт потрясенно уставилась на него.
— С какой стати вы сюда приехали?! — воскликнула она.
— Потому что. Мне нужно было тебя увидеть, но также требовалось время, чтобы кое-что обдумать. А когда мы поедем домой, я хотел побыть с тобой еще немного, чтобы мы могли кое-что обсудить, — объяснил он.
Ее ярость достигла уровня боевой готовности.
— Я никуда с тобой не поеду, не говоря уже о том, чтобы тащиться на машине через всю Америку. К черту все это. Уж лучше выброси мой труп в Оклахоме, — фыркнула она.
Джеймсон рассмеялся.
— Тейтум, мне тебя не хватало, — усмехнулся он.
Девушка злобно сверкнула глазами.
— Да неужели? По шкале от одного до десяти, сколько…
— Одиннадцать.
У нее перехватило дыхание.
— Перестань прикидываться милым. Ты никогда не бываешь милым. Это жутко, — сказала ему она.
Джеймсон снова рассмеялся.
— Тейт, мне льстит, что ты считаешь меня милым. Чего ты от меня хочешь? Как-то давно я тебя уже об этом спрашивал. Что мне сделать, чтобы это исправить? Что тебе от меня нужно? — спросил он, и при этом его голос был ровным. Ласковым. Спокойным.
Глаза Тейт наполнились слезами.
— А если я захочу детей, Джеймсон? — прошептала она.
Мужчина казался в равной степени потрясенным и убитым.
— Прости что? Ты еще, бл*дь, недавно бесилась от мысли, что Пет родит от меня ребенка, а теперь ты хочешь детей? — ужаснулся он.
Тейт тяжело вздохнула и покачала головой.
— Нет. Не знаю, появится ли у меня когда-нибудь такое желание. Но что, если появится? Что, если мне захочется выйти замуж? Захочется пышной свадьбы с фатой и белым платьем, и чтобы все мои друзья и родственники сидели в церкви и смотрели, как я становлюсь миссис Кейн? — спросила Тейт.
«Убитым. Джеймсон явно кажется скорее убитым, чем потрясенным».