Когда Рашель привезла молодую мать с ребенком домой, стало ясно, что Стелла еще слишком слаба. Им пришлось пять раз останавливаться, пока они поднялись на шестой этаж.
Стелла наняла пожилую, спокойную, печальную женщину, мадам Лагранж, потерявшую двоих сыновей в битве при Марне в Первую мировую войну. Она была молчалива, но отлично ухаживала и за Стеллой, и за девочкой и никогда не жаловалась, что ей приходится так высоко подниматься с тяжелыми сумками или спускаться вниз, чтобы выбросить мусор.
Вторник, 28 мая 1940 года.
Американское посольство в Париже
В душной комнате неприятный молодой клерк сказал Стелле с бостонским акцентом:
– Я могу только повторить мой совет: уезжайте из Парижа как можно быстрее. Многие американцы уже уехали.
Стелла покрепче прижала к себе Кэролайн. Жак Жуайо заверил ее, что она может рассчитывать на помощь мистера Дрексела, потому что тот знаком с Бетси. Стелла решила попытаться еще раз:
– Моей девочке еще нет и двух месяцев. Мы пытались купить билеты в Штаты для нас троих, но билетов нет – ни на поезд, ни на дирижабль. Мы пытались купить билеты на поезд в Португалию, потому что это самая близкая к Британии нейтральная страна. Но и туда нет билетов. – Рашель наклонилась к ней и что-то прошептала по-французски. – Ах, да, у нас еще проблемы с деньгами. Мой банк не может перевести деньги из Америки… Правда, я не совсем понимаю почему.
– Американцам, оставшимся в Париже, сейчас приходится несладко. Все банки закрылись. На черном рынке дерут три шкуры, чтобы обменять доллары на франки. Ваш банк просто проявил разумную осторожность, мисс О'Брайен. Война идет на территории Франции.
– Не могли бы вы хотя бы позвонить моей матери? – взмолилась Стелла. – Я уверена, что она что-нибудь придумает.
– Здесь теперь настоящий хаос, – ответил молодой человек, – так что я не думаю, что ваша мать сможет помочь. Если только она не Элеонора Рузвельт, разумеется. Впрочем, скоро мистер Дрексел вернется с обеда. Если он на самом деле друг вашей матери, то, вероятно, сможет вам помочь.
Спустя полчаса зазвонил звонок. Клерк сорвался со стула, чуть приоткрыл находившуюся за его спиной дверь и буквально просочился в щелку, тут же плотно прикрыв дверь за собой. Через десять минут он вылетел оттуда, словно ему дали хорошего пинка. Прежде чем он торопливо закрыл дверь, Рашель услышала голос с явным американским акцентом:
– Это самое лучшее, что я могу сделать! Не соединяй меня больше ни с кем и избавься от этой девчонки!
Клерк пригладил волосы рукой и снова принял неприступный вид.
– Мы достанем для вас три билета на «Уверенный». Корабль отплывает из Бордо третьего июня и четвертого прибывает в Портсмут. Этот паром принадлежит англичанам. Цена на билеты выросла в тридцать раз против обычной. Они принимают только наличные в своем парижском офисе.
Стелла протянула сумму, необходимую для покупки трех билетов.
– Боюсь, мы не сможем вам помочь доехать до Бордо, – произнес молодой человек.
Стелла перевела это для Рашель на французский. Рашель кивнула, у нее явно отлегло от сердца.
– Я знаю, как добраться до Бордо.
– Кстати, мистер Дрексел сказал, что вы, наверное, будете рады, если мы пошлем телеграмму вашей матери. – Клерк вопросительно посмотрел на Стеллу.
– Нет, не матери, – твердо ответила Стелла. – Пожалуйста, телеграфируйте Максу Фэйну, клуб «Гаррик», Лондон.
Впрочем, клерк решил подстраховаться, выполнив и распоряжение босса тоже. Он пошлет телеграмму матери этой упрямицы.
Четверг, 30 мая 1940 года.
Фицрой-сквер
Бледное весеннее солнце проникало в подвал сквозь заклеенные крест-накрест окна. Пятна света падали на номер «Дейли экспресс» с заголовком на первой странице «Британские войска пробивают узкий коридор к Дюнкерку».
Мими поблагодарила небеса, что Макс на относительно безопасной работе в Портсмуте. Тоби все больше уставал, управляя двумя театрами. «Король Вильям» открыл сезон легкой опереттой «Белые тюльпаны», в «Минерве» шло ревю нон-стоп. К тому же он снова патрулировал по ночам улицы.
Джесси теперь ничего не выбрасывала. Все кости использовались для варки бульона, а все остатки она отдавала курам, которых они поместили в курятнике в саду.
Раздался звонок в дверь. Мими театрально фыркнула:
– Наверняка кто-нибудь из влиятельных друзей Джесси.
Мими совсем недавно разоблачила секрет Джесси. Многие девушки из «Минервы», которым очень нравились посиделки на кухне у Мими с домашним рагу, отдавали положенные им контрамарки Джесси, а та спокойно передавала их мяснику, булочнику, зеленщику. Тем удавалось посещать довольно разудалые шоу. Разумеется, их жены ничего об этом не знали.
Мими, сидевшая ближе всех к кухонной двери, торопливо поднялась по каменным ступеням и открыла дверь. У порога стоял паренек лет четырнадцати в неуклюже сидящей на нем форме клуба «Гаррик». Раньше форма принадлежала кому-то менее рослому, но более упитанному – рукава не доходили до запястий, а брюки открывали худые лодыжки.
– Мадам, – он приветствовал Мими и вручил ей телеграмму из посольства США в Лондоне.
Мими дала пареньку шестипенсовик и вскрыла телеграмму. Прочитав ее, она задумчиво сунула бумагу в нагрудный карман рубашки, медленно спустилась на кухню и присоединилась к веселому собранию.
– Кто это был? – рассеянно поинтересовалась Физз.
– Какой-то паренек спрашивал, нет ли у нас лишних помоев для свиней, – легко солгала Мими. – А я ему ответила, что, если бы были, Джесси немедленно сварила бы из них суп.
Все засмеялись.
Пятница, 29 мая 1940 года.
Дюнкерк
Нетрудно было догадаться, что, когда немцы захватят Францию, они будут готовиться к вторжению в Британию. И этот момент был не за горами.
Но перед тем как триумфальным маршем войти в Париж, Гитлер решил уничтожить французские и британские войска, загнанные нацистами на тридцатимильную полоску берега, окружавшую самый северный порт Франции Дюнкерк. В этой бухте остался единственный пригодный для эвакуации солдат порт, который отважно защищали французские солдаты, давая союзникам возможность покинуть Францию.
В конце концов восемьсот сорок восемь маленьких судов и более двухсот военных кораблей приняли участие в операции «Динамо». Этим кодовым названием обозначили эвакуацию войск из Дюнкерка.
В среду 29 мая 1940 года Макс покинул гавань Портсмута. Его назначили офицером связи на одном из участков дюнкеркского берега. Под его командованием находились девять лодок. Флотилия Макса пересекла Ла-Манш вместе с конвоем для безопасности.
Макс старался казаться спокойным. Его подчиненные, скрывая тревогу, шутили и смеялись, как старые друзья, хотя увидели друг друга впервые только этим утром. Макс решил, что это похоже на театр. С актерами трудно только тогда, когда все идет хорошо. В критической ситуации с актерами проблем не бывает.
Они приближались к Дюнкерку, и грохот орудий становился все громче. Впереди стлался дым от выстрелов, клубы черного дыма поднимались над разрушенным городом, оранжевые и алые языки пламени пробивались сквозь желтовато-серый туман.
Нацисты непрерывно бомбили город и порт, выполняя приказ Гитлера атаковать без остановки. Макс и его спасатели поняли, что от этого врага пощады не жди.
Работа Макса состояла в том, чтобы привести свои суда к определенному участку берега, погрузить на них солдат и перевезти их на большие военные суда, стоявшие на достаточном расстоянии, чтобы снаряды вражеских пушек до них не долетали. Сам Макс должен был осуществлять связь с кораблями. Для этого с ним был сигнальщик.