– Не имеешь права! Все и так знают… Да, я человек новый в интернате. Но тебя же подкинули. Это известно. Игнат Олегович, – голос Букреева стал подводить, срываясь на фальцет. – Скажите ей! Это необоснованно. Нужно отменить! Запретить! Я в свою очередь закрою глаза на произошедшее и не буду требовать компенсации за необоснованный вызов.
– Подкидывают, молодой человек, дрова в костёр, – спокойно ответил Игнат. – Семнадцать лет назад неизвестные верные подданые Империи, столкнувшись с трудными жизненными обстоятельствами, попросили защиты Императора и анонимно доверили ему воспитание своего ребёнка. Младенец получил имя Берта, отчество Ивановна и фамилию в честь города, Пермякова.
– Но я плачу деньги! То есть, мой отец заплатил большие деньги за обучение в интернате. Вы должны охранять честь воспитанников. И жизнь! Да, да! И жизнь курсантов! Тем более, я дворянин. А она…
Он собирался добавить что-то о безродности, но икнул и перепугано осёкся.
– «Подкидыш», «подподольная», – покачал головой Вожеватов. – Святослав Борисович, я не сомневаюсь, что ваш отец, уважаемый купец любимой мною Рязанщины, не учил вас так разговаривать с дамами. И он поддержит решение сына ответить за свои слова в честном поединке на смерть. Дежурный, ножи!
Один из курсантов мигом кинулся исполнять приказание. Поняв, что поединка не избежать, Букреев забегал глазами по однокурсниками. Я понял, что он кого-то ищет, но не находит.
– Святослав Борисович, снимите футболку и про артефакт не забудьте, – сказал Игнат, осматривая принесённые ножи. – Берта Ивановна?
– Право выбора предоставляю противнику.
– Выбирайте нож, Ваше Благородие.
Букреев совсем поник. Он поднёс дрожащую руку к ножам, но так и не выбрал. Рука бессильно упала вдоль тела, Святослав заплакал.
– Помогите ему, – жёстким голосом без капли жалости приказал директор.
С Букреева сняли футболку и забрали камень, заворожённый как артефакт. Не с первого раза, но всё-таки впихнули нож в руку. Публика жадно ждала. Берта была собранна и… подавляюще красива! В прошлой жизни я часто видел людей, идущих на смерть. Но такую спокойную уверенность встречаешь редко. Я заметил, что все мужчины в зале давно перестали пялиться на грудь девушки. Их аналогично заворожили лицо и глаза Берты.
– По правилам дуэли чести, – тяжело вздохнул Вожеватов. Что? Он расстроен? – Я предлагаю вам примирение.
– Нет! Насмерть! – быстро крикнула девушка.
– А? Что?
Букреев сначала завертел головой, как болванчик, а потом, не веря своему счастью, рухнул на колени и заголосил.
– Я прошу простить меня, Берта Ивановна. Признаю, что сам потерял остатки чести, достоинства… Я не ожидал, не хотел… Это не я! То есть я, но… Такая ситуация… Простите! Простите! Я виноват! Простите!
– Вот болван, – вырвалось у меня, впрочем, довольно тихо.
– Нет! Не прощаю! Драка! – заволновалась девушка.
По разочарованной реакции курсантов и Вожеватова я понял, что бой не состоится. Игнат Олегович скривился и вынес приговор.
– Следуя правилам голой дуэли, с учётом публичного извинения, по праву старшего признаю дуэль законченной. Святослав Борисович Букреев, дворянин, признался, что оболгал подданную Императора Берту Ивановну Пермякову. Прилюдно признал себя трусом и попросил прощения. Он должен выплатить компенсацию Берте Ивановне в размере годового содержания в доме-интернате.
– Но я не принимаю… – начала было девушка, недовольная исходом.
Видимо, за то время, что Букреев находился здесь, он её порядочно достал. А судя по реакции курсантов, достал не только её.
– Молчать! – заорал Игнат.
Наступила тишина. Да уж, директор держит всех в строгости. Слышались только всхлипывания Букреева. Он всё ещё плакал.
– Дуэль окончена, – отрезал Вожеватов. – Урок отменяется. Дежурные, уберите ножи на место.
– Одну минуточку!
Все повернулись к дальнему концу зала. С лавки поднялся молодой человек. Ростом под два метра, мясистый. По животу понятно, что в спорте предпочитает тяжёлую атлетику, а не бодибилдинг. Этакий деревенский бычок. Добряк, с которым, впрочем, никто не хотел бы сойтись в рукопашной.
– Господин Ермолов? – парень подошёл и неожиданно обратился ко мне. – Нас не представили, но я видел фотографию в новостях. Соболезную вашей утрате, – он подождал пару секунд и продолжил. – А теперь к делу. Меня зовут Станислав Борисович Букреев. Я брат, – здесь она запнулся и кивнул на Святослава, – вот этого молодого человека. Я заметил, как вы позволили себе усмехнуться и произнести фразу «вот болван», когда мой брат приносил извинение даме. Господин Букреев выполнил правила дуэльного кодекса. Он совершил ошибку и публично признал её. Ваше замечание считаю неуместным и воспринимаю его, как оскорбление чести моей семьи. Я вызываю вас на дуэль!