– По давней традиции перед распределением на факультеты состоится ежегодный смотр выпускников. Чтобы те из вас, кто случайно попал в число курсантов, до принятия клятвы мог спокойно покинуть стены нашего интерната.
– Какой дурак откажется от лучшего интерната страны? – услышал я тихий голос паренька, стоящего недалеко от меня.
Мадам Шклярская вскинула руку и увесистый снежок, пролетев сто метров с огромной скоростью угодил точно в нос, посмевшего перебить её. Парень схватился за лицо, но сдержался и даже не застонал.
– Я согласна с тем, что наш интернат лучший в стране. Но если ты ещё раз перебьёшь меня, я запущу в тебя льдиной. Не уверена, что молодой череп выдержит мой гнев. Если я сказала тишина, значит, это тишина, а не шёпот. Всем ясно?
– Так точно, мадам Шклярская! – дружно проорали все старшекурсники.
– Для первокурсников повторю свой вопрос. Всем ясно?
– Так точно, мадам Шклярская! – не так дружно, но мы спохватились и повторили за старшеками.
– Замечательно. А теперь к смотру!
На балконе появились двое мужчин в знакомой униформе. Кольщики. Зал с уважением замер, смотря на храбрых воинов. Каждый год лучшие выпускники интерната имели право показать свои умения в присутствии кольщиков. При успешном прохождении, курсант поступал стажёром в ряды лучших бойцов Империи. Но статистика была неумолима. За последние семь лет, только три человека удостаивались чести стать стажёром. И только один из них в итоге стал кольщиком.
– Имеют право? Странная формулировка. Интересно, какой конкурс? Все человек на место? – пытался шутить я в кабинете директора, когда Игнат готовил меня к вечеру.
– Конкурс один к одному, – серьёзно, даже сурово ответил Вожеватов. – Кто вызвался, того и берут на смотр.
Я вскинул брови.
– Именно, – кивнул Игнат. – Смертность тридцать процентов.
После того, как кольщики получили заслуженные аплодисменты, мадам Шклярская, мелькнув обожжённым лицом, призвала к тишине. В моментально затихшем зале раздался голос Вожеватова.
– Смотр кольщиков проводится только в одном учебном заведении на всю нашу трехсотмиллионную Империю. Обычно лучшие воины отбираются среди действующих сотрудников спецслужб. Поэтому, не нужно объяснять, какая честь выпала нам. Сейчас я задам, возможно, самый важный вопрос в вашей жизни. А для кого-то он может оказаться и последним, – Вожеватов взял паузу, чтобы для каждого дошёл смысл сказанного. – Кто готов пройти испытания?
В наступившей тишине раздался первый голос.
– Я! – из строя выпускного курса вышел молодой человек. – Алексей Сергеевич Гурьев. Дворянин.
Гурьев вышел в центр зала и поклонился кольщикам.
– Кто готов пройти испытания? – повторил вопрос Игнат.
– Я! Олег Викторович Фролов. Гражданин.
Он также дошёл до центра зала и поклонился кольщикам.
– Кто готов пройти испытания? – опять та же формулировка от директора.
Возникла пауза. Никто больше не решался. Ну что же. Действуем по плану.
– Я! Модест Альбертович Ермолов. Боярин.
Глава 9
– Смертность тридцать процентов для выпускного курса. И вы предлагаете мне, первокурснику, поучаствовать в смотре?
– Не делай вид, что испугался, – усмехнулся Вожеватов. – Когда сосредоточен, ты лучший воин, что я видел. По крайней мере разумом. Я вообще иногда думаю, что кто-то приворожил к взрослой голове тело подростка. Ты даже не представляешь, какой у тебя потенциал!
Я представлял.
– А теперь слушай, что предлагаю.
Вожеватов рассказал о кольщиках. Они являлись особой кастой людей, не подчиняющейся никому из мировых правителей. Боевые навыки были подкреплены моральными качествами. Кольщики принимали в свои ряды только честных людей, чью честность измеряли простым критерием. Не сдержал данное слово, лишаешься статуса кольщика. Учитывая период взросления и ошибки детства, верность слову начинали учитывать с семнадцатилетнего возраста. Когда у человека появлялась магия. Кстати, желающих пройти смотр всегда было на пару человек больше. Но они потеряли свое слово, поэтому не подходили под критерии.