Выйдя в центр зала полукругом, от которого расположились столы с сидящими за ними советниками, перс громко и отчетливо завязал речь. В его монологе, растянувшимся на десяток минут, Дарвиш сообщал уважаемому собранию представителей народов Подковы о прибытии создателя и владыки сего места. Человека, который своим мужеством и храбростью сплотил… и так далее и тому подобное. Я даже заслушался, окунувшись в красивые речевые обороты и метафоры, коими изобиловала речь моего хитрожопого друга.
В конце речи он подвел к тому, что необходимо узаконить власть создателя нашего государства, назначив его, то есть меня, первым полноправным князем Подковы. В этот миг со своего места, наконец, поднялся дядюшка Сэм, вставший в позу брачующегося оленя, из-под носа которого уводили эструс. Почуяла американская душонка, что власть уходит у него из-под носа.
- Это не тебе решать, Дарвиш. Какой, к хреновой матери, князь, а?! – Заорал он. Лицо Сэма стремительно наливалось краской. – Верховная власть на острове - это наш совет, который принимает важнейшие решения для выживания наших народов. Решил заграбастать всю власть в свои руки? Хрен тебе! Говоришь, этот щегол создатель города? Окэй, поставим ему статую в самом центре Подковы напротив магистрата. Но никакую власть он не получит, пускай катится, откуда пришел.
В зале воцарилась тишина. Все застыли, переводя взгляд с меня на дядюшку Сэма. Все ждали, какой будет ответ, на основе которого можно будет корректировать собственное поведение. Ведь если спустить такой «выбрык», этот совет попросту нас сомнет, сожрет и переварит. Сам Сэм, молча скрестив руки на груди, сверлил меня насмешливым взглядом. С его точки зрения, он находился в абсолютно выгодной позиции. Тронуть представителя народа никто не посмеет, а любые реплики возомнившего себя князям выскочки теперь будут казаться окружающим лишь жалким оправданием.
Молчал и Дарвиш, лишь его напряженная спина выдавала волнение, которое сейчас испытывал перс. Ему нельзя ничего говорить. Скажи он слово и каждый в этом зале поймет, я всего лишь его марионетка и через меня перс хочет получить власть.
- Тебе бы ротик рабочий с мылом вымыть, прыщ ты очколупый. – Лениво проговорил я.
- Чего? – Опешил дядя Сэм.
- А куем полбу не дало? Ты решил, будто сможешь захапать власть себе? Здесь, на безопасном острове, куда тебя пригласили, предложив бросить свои сраные кости. Все здесь знают, как ты управлял собственным поселением. Знают, какую диктатуру развил у себя в Вашингтоне. И сюда ты пришел за тем же - продолжать править, рваться к власти и нихрена не делать, выезжая на плечах людей, которых ты сам считаешь мусором.
- Заткнись! Это наглая ложь! С первого дня в этом зале я выступал против коррупции, диктатуры и предвзятых судов! Ты, шваль подзаборная, права не имеешь…
Слушать его я не стал. Взмахнув рукой, послал в него заклинание, на ходу превратившееся в лезвие костяной гильотины. Небольшое сопротивление, у этого ушлепка оказался защитный амулет? Смешно. Моя магия легко преодолела защитные чары, и отсеченная голова американца покатилась по полу зала.
- Господин князь. – Стуча зубами вышел вперед один из советников, поддерживающих дядюшку Сэма. – Убийство советника… вы не… кхм, надеюсь, подобное не ждет всех американцев?
- С чего бы это? – Искренне удивился я. – С первого дня, в этом гребанном мире одним из моих ближайших друзей и сподвижников был американец Клайв. Он погиб, сражаясь за каждого из вас, против лича - некроманта, жаждущего истребить все живое в мире. Другим моим товарищем по отряду, был Дон Джекил, два месяца назад убитый предателем, похожим вот на этого выродка.
Все взгляды в зале скрестились на обезглавленном теле, из обрубка шеи которого уже натекла лужа крови.
- Дон был американцем, был моим другом, с которым мы немало прошли вместе. Думаете, я имею что-то против американцев? Нет, только против таких вот выкидышей бездны как этот мудень. Через год, может даже чуть меньше, на эти земли придут армии обеих империй и только от нас зависит, как мы их встретим. Стоя на коленях или с гордо поднятой головой и оружием в руках на стенах нашего города. Что я могу обещать вам, так это возможность, я повторяю, призрачная возможность вернуться обратно на землю.