Не знаю что на меня находит, но хватаю первую ближайшую к себе тарелку с изысканным пирожным… и швыряю в Морозова. То ли эмоции зашкалили, то ли я на мгновение сошла с ума. Но мне полегчало. Правда стало страшно, когда увидела, как на белоснежной рубашке Яна расползаются малиновые пятна. Антон за такое однажды сильно избил меня. Отучив разом дерзить и бросаться чем попало — это и правда ужасная привычка. И я не понимаю почему сейчас я вернулась к ней, думала она исчезла навеки. Но вот последствия тело помнит отлично. Адреналин подскакивает, меня трясет от ужаса и ожидания наказания, когда Ян вскакивает, отряхиваясь. Тоже встаю со своего стула и начинаю пятиться назад. Не убегать, отступать скорее. Шпильки слишком высоки, нужно их сбросить… Подумав об этом, чувствую за спиной преграду. Натыкаюсь на стеклянную дверь… Когда входила в ресторан — она была открыта. Почему сейчас заперта? Почему кроме нас больше нет посетителей? Начинаю задыхаться, стою точно парализованная и смотрю как Ян приближается ко мне.
— Зачем ты это сделала? — голос звучит рассерженно. Ян протягивает руку и берет меня за подбородок, заставляя посмотреть на него. В глазах мелькают всполохи ярости, хоть и хорошо сдерживаемой. — Поступок ребенка.
— Ты мне противен! Противна твоя жалкая месть, ясно?
Выкрикиваю это потому что хочу, чтобы это было правдой. Хочу испытывать к нему ненависть и отвращение. Ян наклоняет голову и смотрит на мою грудь, подчеркнутую облегающим платьем.
— Я это уже давно понял. Иногда мне кажется, что ты лишь это и способна испытывать. Но мне уже плевать.
— Тогда хватит измываться! Закончи все… побыстрее.
У меня нет сил молить его отпустить меня. Но в душе надеюсь, что он сделает именно это. Поймет, что я в безвыходном положении, пощадит мою гордость. Смею ли просить его об этом? Нет! Не имею ни малейшего права. Но видимо наглая сука намертво впечаталась в мою сущность. Беспринципная и бессовестная, она до сих пор жаждет подчинения.
— Ты сделала это, чтобы поторопить меня? Или решила внести перчинку? Или потому что больше нечего терять? — допытывается Ян. Хотя какая по сути разница?
Никакой. Он и не ждет ответа. Уверен, что одно из озвученных предположений — истина. Не успеваю опомниться, как Ян рывком притягивает меня к себе и впивается поцелуем в губы. Зарывается пальцами в мои волосы, сжимает до боли и тянет на себя. Другой рукой давит мне на спину, постепенно его ладонь сползает вниз, к моим ягодицам. Упираюсь руками в его грудь в безуспешной попытке оттолкнуть и понимаю что ладони начинает покалывать от желания провести по этой сильной груди… ощутить мускулы. Открываю рот чтобы умолять отпустить, не начинать все здесь, ведь за стеклянными дверями, в баре, есть люди и мне невыносимо думать что они пялятся на нас. Что среди них может быть кто-то из знакомых. Но не успеваю ничего сказать — Ян проникает в мой рот языком. Мгновенная реакция — впиваюсь ногтями в его грудь. В ответ он прикусывает мою нижнюю губу, резкая боль и привкус крови шокируют меня. Не могу разобраться что это — внезапно охватившая нас страсть или Ян просто хочет подавить меня превосходящей мужской силой. Но притворства в поцелуе нет — однозначно. По телу, сменяя друг друга, проходят волны тепла и холода, понимаю, что еще немного и потеряю сознание.
Ян отпускает меня так же неожиданно, так что едва не падаю. В последнюю секунду успеваю сконцентрироваться и удержать равновесие.
— Ненавижу тебя! — бросаю в удаляющуюся спину Морозова.
Он даже плечом не повел, продолжил путь к столику, с которого уже убрали десерты. Хочет продолжить чертову пытку? Но оказывается, он подошел лишь забрать свой мобильный. Набирает номер и тихо говорит с кем-то. Спокойный, собранный. Словно то что происходит между нами — в порядке вещей. Рутина. Его не смущает ни пятно на рубашке, ни вкус моей крови! Как он посмел укусить меня? Что еще собирается сделать? Чувствую, что лицо мокрое. Я плачу? Только не это! Представляю какой жалкой я ему сейчас кажусь! Я должна во что бы то ни стало сохранить образ холодной, уверенной в себе, смелой женщины, Но взглянув в одно из зеркал вижу лишь раскрасневшейся, растрепанной девицей, которую только что поцеловали и одновременно напугали до чертиков…