– Эти, говорят, помощнее. Слушай, ты бы снял свои побрякушки! Замкнешь контакты… к едрене фене…
– Ноу проблем! Все будет тип-топ! Это сейчас у тех проблемы начнутся… А где тут присоска? Каким боком-то?
– Клеммы снизу, я ж сказал! Слушай, аккуратней!
– Не первый раз… Все под контролем!.. Я сейчас пойду, а ты давай отвлеки их…
Когда Ветров вернулся наконец с двумя пиццами к столику, Юрий выливал в свой стакан остатки пива из последней бутылки.
– Тебя, смотрю, хорошо за смертью посылать, – нарочито ворчливым тоном заговорил Гордеев. – Долго проживем. А вот пицца, поди, остыла. И пиво кончилось. И я не могу с уверенностью сказать, хочу ли я теперь холодную пиццу на сухое горло.
– С пивом мы дело поправим, – парировал Андрей. – А в тебе, адвокат, говорит элементарная зависть. Сознайся, что девочка тоже нравится.
– Так чего ж теперь сознаваться! Ты наверняка с ней уже договорился! Не отбивать же у товарища… Ладно, давай мою порцию, вали за пивом, а заодно закажи и мороженое. Хороший повод продолжить охмуреж. Я теперь понял, почему тебя тянет именно в это кафе.
– Ну вот, уже и поговорить нельзя с хорошей девочкой, чтоб не нарваться на критику! – деланно обиделся Ветров, возвращаясь к стойке и беря в охапку очередную порцию пивных бутылочек. – Если вы, друзья мои дорогие, станете вот так реагировать на мои похождения, я, пожалуй, не смогу жениться… в очередной раз.
– Да неужто у тебя столь высокие цели? – изумился Гордеев.
– Однозначно! – сказал Андрей, садясь. – Как говорит один известный политик и при этом постоянно врет.
– Ха-ха! – серьезно ответил Юрий, принимаясь за еду. – С вами все понятно, молодой человек. Вы ловкий ловелас, а вовсе не потенциальный жених!
В течение всего этого ничего не значащего разговора он постоянно поглядывал в сторону «фольксвагена». Вот опять кинул взгляд на подозрительный автомобиль. Однако вместо зеленого эмалевого кузова вдруг увидел быстро растущий огненный шар. Его можно было бы принять за большую шаровую молнию, но небо над Москвой было безоблачным, грозой и не пахло.
В следующее мгновение раздался оглушительный взрыв. Треск разбитых стекол, людские крики и вой сирен автомобильных сигнализаций ворвались в открытые окна и двери кафе «Минутка». К этим звукам добавились звон рухнувшей на пол посуды, столовых приборов и грохот опрокинутого столика: какой-то военный, заслышав взрыв, по привычке бросился на пол. Других разрушений в кафе не было – сказалась его удаленность от эпицентра взрыва. Однако многие посетители спешно покинули заведение, чтобы собственными глазами увидеть последствия происшествия.
– Опять наверняка мафиозные разборки. Все никак, засранцы, не поделят чужую собственность. И когда ж это кончится? – нарушил тишину Ветров.
– Или неосторожное обращение со взрывчатыми веществами, – в тон ему ответил Гордеев. – Что случается при перевозке или хранении.
– Ты думаешь?
– Иногда.
– Да, сейчас и такое тоже бывает. Боеприпасов в нашей стране развитого бандитизма хватает. Одни глушат ими рыбу…
– Другие – друг друга. И чем их меньше, тем легче дышится работникам правопорядка. Верно говорю?
– А вот и они! Едут, родимые, – прокомментировал приближающийся лающий крик сирены Ветров. – Интересно, что же там на самом-то деле произошло?
– Хочешь пари? Если твое утверждение верно, то в следующее воскресенье я даю тебе возможность отыграться. И соответственно кормлю и пою. Хоть и здесь. Если же прав я – никаких реваншей, ты организуешь рыбалку и варишь уху.
– Согласен. А версии узнаем из газет. Но предупреждаю: если я проиграю – рыбу ловим на спиннинг. Никакого динамита.
– Договорились. Готовь снасти.
– И все-таки это – бандитская разборка.
– Поглядим, – криво усмехнулся Гордеев, берясь за ледяную бутылку с безалкогольным пивом.
СТРАННЫЙ ГАИШНИК
Юрий Гордеев, как обычно, принимал посетителей в юридической консультации номер десять.
Здесь, на Таганке, он бессменно работал с тех самых пор, как ушел из прокуратуры. Его рабочий день был в разгаре. Близился обеденный перерыв, час, когда можно было покинуть душное помещение и выйти на свежий воздух, хотя свежим его назвать было крайне трудно – жара в Москве не спадала, и единственным способом укрыться от городской духоты являлась возможность посидеть в каком-либо ресторанчике с хорошо работающими кондиционерами.
Гордеев перебирал свои бумаги, когда в его кабинку вошел Вадим Райский, как всегда с трубкой в руках, которую набивал только высокосортным табаком. Его почти облысевшая голова была покрыта испариной, дорогой шелковый галстук ослаблен, а верхняя пуговица на модной рубашке расстегнута.
– Как начало новой трудовой недели? – деловито осведомился Райский, доставая из кармана пиджака шелковый кисет.
– Начало… жаркое! В самом прямом смысле. Как, впрочем, и окончание прошлой.
– И не говори. Я, кажется, вот-вот погибну от какого-нибудь удара. Либо от солнечного, либо от теплового. – Райский стал вытирать носовым платком вспотевшую шею. – А кто тогда будет вести дела моих клиентов? Кстати, как у тебя сегодня с ними?
– Да так, ничего интересного. Алименты, бракоразводные процессы, принятие гражданства и восстановление на работе.
– Кстати о работе. Для поддержания трудового процесса на должном продуктивном уровне следует время от времени давать себе отдых. Ты вообще сегодня намерен обедать?
– Перекусить, пожалуй, следует. Минут через пять буду готов – разберу бумаги.
– Давай съездим в один новый ресторанчик. Это поблизости. Кухня – приличная, обстановка – прохладная. В самом прямом смысле.
Ресторанчик, в который Райский привез на своей машине Гордеева, действительно был из новых, только что открывшихся, где запах недавно законченного ремонта соседствовал с ароматами хорошей европейской кухни. Стильный дизайн придавал залу элегантность и уют, которые дополняли мягкое освещение, негромкая музыка и прохлада, создаваемая бесшумно работающими кондиционерами.
Подозвав официанта и сделав заказ, Райский привычно достал из кармана зажигалку, кисет и трубку, которую стал набивать своим дорогим табаком. Вскоре его ароматный дым уже щекотал ноздри Гордеева.
– Как провел выходные? – выпуская очередной клуб дыма, поинтересовался Райский.
– В субботу ездил на дачу к родителям. Помог старикам с урожаем клубники. Чуть ли не целое ведро заставили съесть. Думал, начнется диатез, но обошлось, – хмыкнул Гордеев. – Еще и с собой дали. Не знаю, куда девать. Тебе не надо?
– Свари варенье или компот, – подсказал Райский. – Летом холодный компот очень кстати. А у меня на участке ничего не растет.
– Ну ты же строишь дачу. А там, где строят одно, другое разрушают.
– Да, все вытоптали или закатали колесами. Не думал, что столько хлопот будет с этим строительством. Не одно, так другое. Да и жена еще. Все никак не может решить, что ей нужно. Архитектору плешь проела. Тот уже столько изменений внес в проект. И со строителями проблема. В Подмосковье этот бизнес поделен между шабашниками из независимой Молдавии и самостийной Украины, но, видно, не до конца. Вот они друг другу и вставляют палки в колеса. А в последнее время пытаются оказывать давление и на заказчиков. Уже бывали случаи. Они это называют борьбой за подряд. Прежде было соцсоревнование, а теперь – бандсоревнование.
– Кстати о соревнованиях. В воскресенье играл в Серебряном в теннис с Ветровым. Одолел-таки нашего чемпиона. Правда, пришлось попотеть. Силен пока для меня, но тем приятней победа.
– Выиграл? У Андрея? Ну ты даешь! Он же, я слышал, был чемпионом МГУ и входил в студенческую сборную Москвы. И сейчас играет как бог! А ты, по-моему, специализировался на другом виде спорта. На этом… на мордобое?
– Нет, старик, предела совершенству. Даже в боксе.
– Это твоему нет предела, а мой уже давно настал! – удрученно закивал Вадим. – Я старый, толстый, лысый и ленивый. Мне даже зарядку лень делать. Не то что в ваш теннис играть. Не говоря о… боксе, – опасливо хихикнул он. – Мои виды спорта спокойные и домашние. Шахматы, преферанс… – Но тут же печальные глаза его оживились – Вадим Андреевич заметил официанта, несущего заказ. А еще через минуту Райский и Гордеев уже ловко орудовали столовыми приборами и обменивались впечатлениями.