Он еще немного постоял на краю тротуара и отошел в тень ближайшего здания.
Вскоре вернулся Райский.
– Сейчас поедем, – сообщил он.
– На своих двоих или на такси? – поинтересовался Гордеев.
– Петрович, ты меня обижаешь…
– И не думал. Я так понимаю, что и капитан на тебя не в обиде?
– Пришлось…
– Номер бляхи запомнил?
– А зачем?
– Может пригодиться.
– Запомнил, – невесело ответил Райский, глядя, как снимают блокираторы с колес его «форда». Настроение у него было испорчено.
Лишь на Таганской улице упорно молчавший Райский словно очнулся:
– Юра, но ведь знака там действительно не было?
– Не было, – подтвердил Гордеев. – Но появился.
– Черт знает что творится! У меня такое впечатление, будто гаишники возят запрещающие знаки в багажнике и вывешивают их, где им захочется. Левый заработок!
– Может быть, – усмехнулся Гордеев. – На эту тему даже есть анекдот. Рассказать?
– Нет.
Райский надавил на акселератор. Двигатель «форда» прибавил оборотов, и Гордеева вжало в спинку анатомического кресла. Машина рванулась к зеленому глазу светофора. Впереди был перекресток, который Вадим Андреевич надеялся проскочить до желтого света.
– Не успеешь, – верно оценил дорожную обстановку Гордеев – он обладал большим водительским стажем.
– Пожалуй, – согласился Райский и, чтобы не выскочить на перекресток, сбросил газ и стал прерывисто нажимать на педаль тормоза.
И вовремя это сделал. Так как через несколько секунд после начала торможения неожиданно послышался металлический скрежет. Иномарку тряхнуло и, резко уведя влево, вынесло на встречную полосу, где развернуло и, едва не опрокинув после удара о бордюрный камень, выбросило на тротуар. Машину остановил коммерческий киоск.
К счастью для Райского и Гордеева, транспорта на встречной полосе в этот момент не было – горел красный свет.
– Вадик, теперь ты смело можешь участвовать в гонках на выживание, – сказал, снимая левую руку с руля, Гордеев. Юрий с первых же мгновений происшествия помогал удерживать контроль над автомобилем. – Слышал, наверное, о таких? Их еще и по телевизору показывают. Получишь всероссийскую известность.
Бледный как мел Райский молчал.
– А я буду рядом с тобой… в качестве штурмана.
Но Райский по-прежнему молчал и смотрел перед собой невидящими глазами. Его ухоженные руки в светлых лайковых перчатках крепко сжимали рулевое колесо. Сквозь узорные вырезы перчаток были видны побелевшие суставы пальцев.
– Андреич, все кончилось, – уже серьезно сказал Гордеев и отстегнул ремни безопасности – свой и Вадима. – Ты жив.
Однако вновь не увидел никаких изменений.
«Что ж, словом делу не поможешь», – подумал Гордеев и наклонился в сторону оцепеневшего водителя. Он несколько раз ощутимо пошлепал ладонью по щекам Райского и вскоре увидел его осмысленный взгляд.
– Приехали, – напомнил Гордеев Райскому и вышел из машины.
…Зеваки, как всегда, обменивались возможными версиями.
Бледные мальчики с восторгом в глазах обсуждали, что все это было покруче, чем в американских боевиках.
Сухие старушки истово крестились и, посматривая на чистое небо, шептали: «Спаси, Господи».
Алкаши с фиолетовыми носами, обдавая друг друга перегаром, спорили, кто виноват, а кто прав – то ли автозаводы, выпускающие такие быстрые машины, то ли водители, которые покупают иномарки вместе с правами.
Пьяный бомж двухметрового роста сообщал, что все беды в России, естественно, от дорог.
Какие-то работяги гадали, во сколько встанет владельцу ремонт и отберут ли у него права.
Покинув рабочее место, продавец коммерческого ларька кавказской наружности вслух интересовался, кто возместит ему ущерб и закрасит ссадину на стене.
Две пожилые толстые тетки с авоськами в руках негромко кричали, что в этом мире все куплено, и призывали к походу на Кремль, где засел такой же алкоголик, как и водитель.
Невысокая девушка в простеньком платьице, держа над глазами ладонь козырьком, всматривалась сквозь лобовое стекло в водителя и сообщала всем: «Жив, жив».
Райский действительно был скорее жив, чем мертв. Он уже окончательно пришел в себя и вскоре покинул автомобильное кресло. Аплодисментов не последовало.
Вместе с Гордеевым Райский обошел «форд». У машины отсутствовало левое переднее колесо и была повреждена ступица, на которой оно держалось. Слегка была помята облицовка и разбита правая задняя габаритка – от соприкосновения с торговой точкой.
– Ремонт влетит тебе в копеечку, – подвел итог предварительного осмотра Гордеев.
– А ведь я только лишь неделю назад прошел «ТО-2», – сокрушенно покачал головой Райский. – И как же такое могло случиться? Сегодня утром на заправке мне подкачивали передние баллоны, и я собственными глазами видел, как слесарь заодно подтянул все гайки на колесах.
– Ты застрахован?
– Да.
– Я имею в виду машину.
– И машина. И гараж… Но он-то пока цел, – встрепенулся Райский.
– Значит, пусть страховая компания и разбирается, в чем дело. Они деньги просто так не выплатят. Семь раз отмерят… Но станцию техобслуживания советую сменить. Благо есть широкий выбор.
– Я подумаю. Может, ты и прав, – ответил Райский и, достав мобильный телефон, стал вызывать техническую «неотложку».
Вскоре к месту происшествия подъехали белые «Жигули» с большими синими буквами на капоте – «ГАИ».
Дав показания для протокола, Гордеев пешком отправился в юридическую консультацию – она находилась поблизости, – а Райский, подобрав колесо и разбросанные крепежные детали, остался ждать приезда техпомощи.
ПОСИДЕЛКИ
Вечером того же дня в квартире Гордеева зазвонил телефон.
– Привет, – сказал Ветров. – У меня есть классная рыба. Родственники привезли из Астрахани.
– Вяленая или копченая? – поинтересовался Гордеев, так как хорошо знал, к чему Ветров клонит.
– Вяленая… и копченая.
– Бери вяленую. Когда ждать?
– Минут через сорок.
– Отлично. Пиво успеет охладиться.
– Бери темное.
– Знаю.
– Это я так, на всякий случай.
– Выезжай, – закончил многозначительный диалог Гордеев.
Вернувшись из гастронома, он сунул купленное бутылочное пиво в холодильник и включил телевизор – шел матч чемпионата мира по футболу. Трансляция велась из Франции. Игра была интересная и красивая – на зеленом поле двадцать два человека в цветной форме попеременно демонстрировали особенности европейской и латиноамериканской футбольной школы. Юрий увлекся.
В спортивном азарте Гордеев не сразу расслышал звонок. Наконец оторвался от телевизора и, на ходу говоря «иду-иду», пошел открывать дверь. Однако на полпути Юрий изменил направление движения, так как понял, что звонит телефон.
Звонившим оказался Райский. Он только что закончил дела с ремонтом своего «форда» и находился недалеко от дома Гордеева. Больше у него на сегодня забот не было – все изменила дневная авария. В Москве он один, жена руководила строительством дачи и жила за городом. Дети где-то отдыхали. Настроение было паршивым, и ему хотелось снять стресс.
– Приезжай, – сказал Гордеев. – Ветров тоже должен подъехать. Будем соображать на троих.
В квартиру они вошли вместе: встретились на лестничной клетке у лифта, когда один из них уже нажимал кнопку вызова. К принесенной Ветровым рыбе Райский выставил на стол пиво «Гиннесс».
– А где наше «Жигулевское»? – поинтересовались в унисон Ветров с Гордеевым.
– С вашим «Жигулевским», пока моя машина в ремонте, я все подошвы сотру. Не было его. Дефицит какой-то…
– Не в тех местах искал, – улыбнулся Гордеев.
– Возможно, – уклончиво ответил Райский.
– А что с «фордом»? – поинтересовался Ветров.
– Сегодня, Андрюша, мы с Вадимом родились во второй раз, – опередил Райского Гордеев.
– Юра, а ты ведешь хронологию своих дней рождений? – задал каверзный вопрос Ветров. – Тех, что я знаю, наберется побольше десятка. А сколько их было на самом деле?