Она решила поговорить с ним прямо. Он понял это и знал, о чем она будет говорить.
- Алексей, нам надо поговорить наедине, тэт-а-тэт.
- Я думаю, что это лучше сделать после работы. Здесь открылось одно прелестное местечко. Тебе должно понравиться. Народу там бывает немного.
- Ты же знаешь, что после работы за мной приезжает муж.
- Знаю. Но он делает это не каждый вечер. Сошлись на срочную работу и скажи, что приедешь на такси. Удивительно, впервые учу женщину врать.
- У него ненормированный рабочий день и часто ему приходится задерживаться, поэтому он не может встречать меня каждый вечер. Но я последую твоему совету. И не такое это уж и большое вранье.
Она верит его отмазкам, что он задерживается по делам. Алексей был уверен, что скрыть от женщины измену невозможно. В этом отношении они обладают сверхчутьем.
Может, просто она смирилась с этим? А может… Вообще-то ему было наплевать знает ли она про измены мужа или нет. Одни женщины могут простить измену, другие нет. И что с того? В этот вечер он не приехал, позвонил, что задерживается и будет дома не скоро. «И она верит в эти его вечерние работы? – усмехнулся Алексей. – Неужели она такая доверчивая или наивная?» Ну, что же, как обычно возьмет такси».
- Куда ты меня собрался вести? – спросила она.
Рабочий день закончился. Сослуживцы расходились, разъезжались по домам. Еще один трудовой день позади. Уф!
- Это недалеко.
Новое заведение называлось «Ладушки», наверно потому, что предназначалось для взрослых семейных людей. Как только они сели за столик, Катя сразу раскрыла меню.
- Как? Сто сортов мороженого? – удивилась она. – Никогда бы не подумала, что такое возможно. Крем-брюле, пломбир, сливочное, молочное, шербет, софуто-куриму, фруктовый лед… Нет, у меня уже начинают сдавать нервы. Одно понятно, что с детьми сюда ходить опасно для семейного бюджета. Я до утра не выберу. Выбирай сам!
- Тогда, пожалуйста, нам два мороженого с ромом.
- Ты хочешь напоить меня?
- Ну, чтобы захмелеть, нужно съесть не меньше ста порций.
Она засмеялась. Ему понравился ее смех. Она доверяла ему, он перестал быть для нее чужим. Им принесли две металлических креманки.
- Чокнемся? – предложил он. – Всё же здесь есть несколько капелек рома.
Он поднял креманку.
- За что едим?
Засмеялся.
- Я бы предложил за нас, если это тебя не обидит.
- Обидит, Алексей. Я об этом и хотела поговорить. Разве до тебя не доходят разговоры в коллективе о служебном романе?
- Вот как!
- Я, между прочим, замужем.
- Мне об этом известно.
- И ты, насколько мне известно, женат.
- Чего ты хочешь?
- Вот эти твои утренние цветочки, не надо этого.
- Всё?
- В принципе.
- В принципе, если женщине оказывают знаки внимания, это признак хорошего тона. Хотя я понимаю тебя. У нас в коллективе ты не единственная женщина, но именно тебе я оказываю такие знаки. На всех у меня просто не хватит зарплаты. Вот такая меркантильная причина.
- Не юродствуй! Ты же прекрасно понимаешь, о чем идет речь.
- Хорошо! Больше цветов не будет. Хотя уверяю, что мне доставит немало трудов не делать этого.
- Я тебе благодарна.
- А вот этого не надо. А то я сейчас раздуюсь, как воздушный шарик и лопну. Неприятное зрелище!
Она положила ладонь на его руку.
- Мы друзья?
- Что понимают женщины под этими словами?
- То, что и должно понимать.
- Катя, для мужчины друзья – это друзья, а для женщины – это нечто иное.
- Ты меня заговорил. Я сказала, что я хотела сказать. А теперь домой.
Он проводил ее до такси. Начинало смеркаться. Городские улицы были похожи на дискотеку.
Она могла быть довольна. Теперь цветы не появлялись на ее столе. Он не улыбался и не пытался заговорить с ней при встрече. Лишь кивал головой и молча проходил мимо.
Она была спокойна несколько дней, а потом спокойствие сменилось недоумением, а недоумение тревогой. Движения ее стали прерывистыми. Разговаривая с кем-нибудь, она внезапно замолкала.
Она заглядывала ему в глаза, но не находила в них ничего, кроме холода и равнодушия. Как будто это был совсем другой человек, а не прежний Алексей, который каждое утро клал букетик на ее стол. Она была уверена в том, что он дожен был страдать и даже укоряла себя за то, что поступили слишком жестоко. К концу недели эти страхи превратились в мучения. Почему он холоден как лед? Что такое могло произойти с ним? Она стала рассеяна и порой забывала о работе и сидела, уставившись в одну точку. Если бы кто-то увидел ее в этот момент, то решил бы, что ей плохо и бросился ей помочь. Вскоре последовал новой удар, ей показалось, что он неравнодушен к новой молоденькой сотруднице Вале Дорф. Уж слишком долгие взгляды он бросал на нее. Она ловила их на веселой беседе и видела, какой радостью светилось лицо девушки. И эти моменты ей хотелось назвать Валю нехорошим обидным словом.