- Нет у меня, - сказал, - никакого алиби. Оно мне и не нужно. Вы, конечно, не поверите, но я не вру. К Мухиной пришел пьяный. Ничего не помню. Может, и наговорил глупостей...
- К Мухиной откуда пришли?
Ответил после продолжительного молчания:
- Я проснулся в кустах. Подумал, что вокруг лес. Ан нет - городской парк. Оттуда и приплелся к Мухиной. Но про алиби и речи не было...
- Где вы отбывали наказание за поджог?
- В тюрьме, - с иронией произнес Чиж.
После повторного вопроса назвал все-таки место нахождения исправительно-трудовой колонии, о которой Наталья Филипповна наслушалась от Балагура, Дереша, Гурея, откуда получила ответ на запрос с пометкой: "Срочно".
- Как вы вели себя в колонии?
- Хорошо. Работал как все. Соблюдал режим...
- И пробовали бежать, - добавила Наталья Филипповна то, о чем как раз подумал Петр.
- Докажите! - вызывающе поднял он голову.
- Это уже сделано. А вы скажите, с кем и почему дрались в колонии?
- Ни с кем.
Кушнирчук напомнила о стычке с Балагуром, о выбитых зубах. Рассказала и о том, как Дмитрий привез Чижа в колонию после попытки бежать.
- Это он, Балагур, напал на меня в лесосеке, избил, - медленно говорил Петр, стараясь, чтобы это звучало как можно убедительней.
- И о вашем побеге ни Сизову, ни Железобетону не сказал?
Чиж согнулся и молчал. Он заметил на бумаге, нарочно положенной Натальей Филипповной на край стола, подпись капитана Сизова. "Повысили, подумал он. - А тогда был лейтенантом". И понял, что эта бумага - ответ из колонии на посланный запрос.
- Почему молчите?
- Я свой срок отбыл. От звонка до звонка, - удрученно и медленно, будто считал слова, выговорил Чиж и добавил: - Балагур сам смазал пятки салом, а на меня наговорил.
- Кто еще с вами отбывал наказание и теперь проживает в нашем районе?
Назвал Ивана Дереша и принялся рассказывать, как он ошпарил Балагура, а потом Балагур - Дереша. Не забыл и о том, что Иван угрожал отомстить Дмитрию за увечье.
- Кто еще был с вами?
Опять долго молчал. Наталье Филипповне пришлось самой назвать Вадима Гурея, которого Чиж почему-то "забыл", но, услышав его имя, "вспомнил".
- Когда встречались с Гуреем?
Чиж уклонился от конкретного ответа. Где-то когда-то встретил Гурея случайно и не придал этому значения.
- Это было не историческое событие в моей жизни.
- Зато встреча состоялась всего пять дней назад. О чем вы разговаривали с Вадимом?
- Поболтали о прошлом и разошлись.
- О Балагуре вспоминали.
Не вопросительно, утвердительно прозвучали слова следователя, и Петр, наполовину сознаваясь, сказал:
- Что-то было...
- Не "что-то", а Гурей назвал вам адрес Ирины Лукашук, советовал семнадцатого октября встретиться с Дмитрием в Синевце.
- Не слышал, не помню такого.
- Допустим.
Наталья Филипповна достала из ящика стола нож.
- Узнаете?
Чиж явно ждал этого, но с подозрением глянул на следователя, потом внимательно, словно пытался узнать давнего знакомого, рассматривал нож и ковырял длинным ногтем в усах.
- Я ножи продал.
Судя по выражению его лица, Чиж сказал не то, что думал.
- Кому, когда? - наступала Кушнирчук.
- Кому? - переспросил Петр. - Имя не спрашивал, в паспорт не заглядывал. Могу ответить на вопрос: когда? Зимой прошлого года. Точнее - в декабре. У охотничьего магазина.
- За сколько?
- По три червонца за штуку.
Статья Уголовного кодекса Украинской ССР об ответственности за незаконное ношение, изготовление, хранение, сбыт огнестрельного или холодного оружия не испугала Петра.
- Готов отсидеть, а может, обойдется исправительными работами или штрафом... Мудрый судья судить не торопится.
"Он согласен отсидеть срок, но не за нападение на Балагура", - поняла Наталья Филипповна и отодвинула штору в углу рядом с сейфом. На широкой изрешеченной толстой доске белел нарисованный мелом силуэт человека. Доску, как вещественное доказательство, изъяли во время обыска на квартире Шаринейны.
- Что это?
- Доска, - ответил Чиж насмешливо и нарочито резко.
- Для чего?
- Силу ножей пробовать.
- Разве для этого нужен контур человека? - пожала плечами Кушнирчук.
- Не стирать же, если кто-то нарисовал, - нехотя ответил Чиж. - Это мне не помеха.
- Где взяли доску и мел.
- На стройке валялись.
- Познакомьтесь, - Кушнирчук протянула Петру лист бумаги.
- Эксперт ошибся. Я не рисовал, - покачал он всем телом из стороны в сторону.
- Каким ножом бросали в доску?
- Обоими...
- Отведите, - приказала Кушнирчук конвоиру. - А вам, - сказала она Чижу, - советую хорошо подумать, взвесить все, ведь правда, как масло, выплывет наверх, а наказание и хромая догонит виновного.
В камере Чиж не находил себе места, зыркал на квадрат окошка, изучающе рассматривал петли на двери, нажимал каблуком на каждую доску пола, ходил из угла в угол. Наконец лег. Положил ногу на ногу, закинул руки на затылок. Но сосредоточиться не мог. Мысли толкались, как футболисты на штрафной площадке при подаче углового. Перед глазами мелькали фигуры Балагура, Сизова и Железобетона, Любавы Родиславовны и Бориса, Гурея и Березовского, а напоследок, как по приглашению, явилась и Шаринейна.
Как же их много! И каждый что-то наговорил следователю.
"Не сознаюсь! Я не охламон!"
Накануне майор Карпович вернул Наталье Филипповне план следственных действий по уголовному делу.
- Здравствуйте, - встретила ее утром на лестнице Любава Родиславовна. Вызывали меня?
- Сейчас я приглашу вас.
Борис наблюдал с тротуара, словно боялся подойти ближе.
Минут через десять Любава Родиславовна уже вслушивалась в голоса разных людей. И среди них отметила голос Чижа.
- Да его и по телефону узнала, и на магнитофонной ленте, - растянула она в улыбке полные накрашенные губы. - А живой голос - это легко...