Провалы в памяти и неопределенность мучали его каждый раз, как он оставался наедине с самим собой. Он пытался хоть что-то вспомнить о своей прошлой жизни, но тщетно… Урывками всплывали какие-то фрагменты, но соединить их между собою, пока не представлялось возможным. Он даже как-то раз обратился с этим к Краме. Тот, скупо улыбнувшись, только похлопал Фурса по плечу и сказал, что потеря памяти — это последствия перенесенной им тяжелой болезни, и что со временем она обязательно восстановится…
Хорошо если так!
Но бывший лейтенант чувствовал себя с каждым днем всё лучше, а провалы в памяти и не собирались никуда уходить…
Одно он понимал сейчас четко и ясно: теперь его судьба неразрывно связана с Краме, и им обоим предстоит выполнить задание, от которого будет полностью зависеть их дальнейшая жизнь.
Видимо, храму очень хотелось заполучить те самые приборы с разбившегося корабля древних и жестоко наказать преступников, раз они вливают в это мероприятие столько средств.
Одна только экипировка и оружие, доставленное им в лагерь, показывала, насколько на Храмовом острове заинтересованы в успешном исходе их похода.
Всему отряду выдали крепкие нагрудники с мигающим зеленым огоньком между нагрудных пластин. Они одевались поверх одежд поисковиков, и Краме сообщил всем, что преступники вооружены особым оружием, и в случае столкновения с ними нагрудники надежно их всех защитят. На голову полагались удобные крепкие шлемы с забралом, не ограничивающим обзор. Эти шлемы, вообще, не разломить никаким оружием. Пробовали все по очереди, и ни у кого ничего не получилось.
А что касалось индивидуального оружия, то у некоторых оно осталось прежним, с каким они и пришли в лагерь, а вот некоторым его заменили на то, что привезли из храма. Это оружие резало и рубило абсолютно всё, кроме выданных им шлемов и нагрудников.
Из дальнобойного Краме выдал всем небольшие компактные, но необычайно мощные арбалеты и по тридцать крепких болтов к ним.
С раннего утра и до позднего вечера бывший капитан без устали обучал отряд различным тактикам и ведению поединков в группах и порознь. И стоит отдать ему должное, он был прекрасным учителем, твердо знающим свое дело. Правда, его методика обучения граничила с неприкрытой жестокостью, но она давала быстрый и почти всегда положительный результат.
Теперь абсолютно все в отряде подтянули и без того серьезные навыки и стали еще более ловкими, быстрыми и непредсказуемыми.
Фурс вздохнул и сел на высокой лежанке, свесив ноги. Его обоняния коснулся едва уловимый звериный запах, доносившийся из-за крепкой деревянной перегородки. Легкая улыбка тронула губы бывшего лейтенанта, и он с облегчением выдохнул. Еще вчера ночью там, за стеной, обитала пара ужасных хищников, вгонявших его своим рыком и воем в неподдельный ужас, а сейчас от них остался только лишь еле заметный запах…
Вчера к вечеру в их лагере произошла пара событий, которые подвели черту под созданием иерархии в самом отряде. Народ в нём собрался непростой, каждый мнил себя великим, но вчерашний день всех расставил по своим местам.
Хитрый Краме всё предвидел и знал заранее…
Собрав отряд перед своим домом, он предложил всем выбрать себе двух командиров среди ловцов и поисковиков. И предупредил, что каждый из выбранных получит еще по десять полновесных гротов и увеличенную долю в добыче, и что все остальные должны будут беспрекословно выполнять их приказы, но сами они будут подчиняться только ему одному…
После этого он битый час стоял на крыльце и с улыбкой наблюдал за тем, как матерые поисковики и ловцы с пеной у рта грызутся между собою, доказывая друг другу, кто из них более достоин… Продолжалось это до тех пор, пока он не поднял руку и не гаркнул так, что все разом замолкли.
Насладившись произведенным эффектом, Краме медленно опустил руку и, сверля взглядом еще мгновение назад готовую загрызть друг друга толпу, обронил уже более спокойным голосом:
— Довольно! Я не хочу сам назначать командиров, дабы вы не подумали, что у меня тут появились любимчики. Уверяю… у меня их среди вас точно нет, поэтому…
Все притихли затаив дыхание, стараясь не пропустить ни единого слова.
— Поэтому я предлагаю, — чуть повысив голос, выкрикнул он, — выявить достойнейшего в поединке, но не между собою, а с обожравшимися человечины горгуди. Их как раз у меня тут есть парочка, и я собирался завтра на рассвете выпустить их на волю. Так что… есть мужчины среди вас?