Над импровизированной ареной раздался вздох удивления, восхищения, и все, наблюдавшие за поединком, повскакивали на ноги, рискуя рухнуть с покатых крыш.
Нарвавшись на неожиданное препятствие, тушу самки перевернуло в воздухе, и она, уже обезглавленная, рухнула в пыль, так и не достигнув цели.
Несколько мгновений над полем боя висела мертвая тишина, а потом все начали кричать, поздравляя Варта, и от избытка чувств хлопать в ладоши.
Победитель, не обращая внимания на крики, резко дернул рукой и в воздухе, раздался оглушительный щелчок кнута. От него во все стороны полетели мелкие капли крови, орошая и так залитую кровью арену. Очистив таким образом свое оружие, Варт не спеша свернул его кольцами и с вопросом посмотрел на Краме, спокойно стоявшего на крыльце.
Дождавшись от него кивка, он спокойно развернулся и с достоинством победителя направился к ближайшему дому…
Воспоминания вчерашнего дня так нахлынули на Фурса, что он встал с лежанки и, продев босые ноги в сапоги, вышел на крыльцо.
То, что он увидел при тусклом свете Гуаса, повергло его в шок. Ровно по центру единственной улицы, прямо перед домом, где они жили вместе с Краме, виднелся шест и чья-то голова, насаженная на него сверху. В темноте не разобрать чья, и Фурс уже было хотел подойти поближе, но в этот момент, Гуас вышел из-за туч и осветил страшную картину.
На шест была нанизана голова одного из ловцов по имени Рульф. Вчера после поединка Смуэля еще с одним горгуди, он таинственно исчез, прихватив с собой всю экипировку и оружие, выданное ему Краме. Обнаружили пропажу только на вечерней перекличке и тут же организовали погоню. Возглавил ее сам Смуэл, и вот результат: отрубленная голова, высунутый язык и пустые глазницы…
В отряде шептались, что этот опытный ловец с лицом и телом юноши необычайно жесток и крайне опасен. Подтверждение этим слухам Фурс увидел вчера воочию сам, во время поединка Смуэля с огромным самцом горгуди.
О… что это был за поединок!..
Никакого сравнения с той бойней, что устроил до него Варт своим кнутом…
Находясь сейчас в том самом месте, где вчера всё и происходило, он вспомнил тот фееричный бой до мельчайших подробностей.
Как только Варт покинул импровизированную арену, на его место вышел Смуэл и ловким движением сбросил с себя куртку, оставшись с обнаженным торсом. Затем он поднял в приветственном жесте руку и по-звериному оскалился.
Краме на это только хмыкнул и отправился выпускать оставшегося зверя из загона.
Перед зрителями, подняв руки в приветственном жесте, стоял полуобнаженный Смуэл и беззаботно улыбался в ожидании противника. Выглядело это красиво и немного жутковато, если учесть то, кто сейчас должен выскочить к нему из-за дома. Опытный ловец явно играл на публику, завоевывая к себе всё больше и больше симпатий как ловцов, так и поисковиков.
Еще не было на импровизированной арене хищника, а зрители вокруг уже одобрительно шумели и подбадривали смельчака залихватским свистом и выкриками.
Неяркое вечернее светило играло веселыми бликами на неожиданно мощных рельефных мышцах бойца. Он выглядел крепким, как корабельный гвоздь, и спокойным, как будто сейчас ему предстоял не смертный поединок с хищным зверем, питавшимся в последнее время только человечной, а увеселительная прогулка по набережной какого-нибудь портового городка.
Тело Смуэля было обнажено по пояс, кроме рук. Его кисти и предплечья защищали крепкие наручи из толстых кожаных ремней, как у профессионального кулачного бойца. От этого мускулистые руки Смуэля казались еще более грозными, а внимательный взгляд Фурса отметил, что ремни на его руках сделаны из грубой кожи бородавочника Хапучи, — такая не по зубам не то что самому свирепому горгуди, но и многим ящерам, обитающим в джунглях.
В правой руке обратным хватом был зажат небольшой кинжал с широким листообразным лезвием размером с ладонь и шириной в три пальца.
Фурс, глядя на него, начал невольно прикидывать в голове шансы смельчака с таким вооружением против свирепого людоеда.
В памяти откуда-то всплыли наставления орденского инструктора Грыка:
«Слабое место у горгуди — это его с виду страшная, клыкастая, но на самом деле хрупкая и слабая нижняя челюсть. Любой вывих или перелом челюсти от удара дубиной или другим предметом гарантировано ослабит противника, и тогда появится шанс! Лишившись зубов, горгуди обречен на смерть от голода и невозможности защищаться. Но у него еще есть острейшие когти, особенно на задних лапах. Как правило, горгуди любят запрыгивать на жертву и, вцепившись зубами в шею или голову, рвать когтями незащищенное тело…»