Император расправил цепь и, затаив дыхание, повесил драгоценный медальон себе на шею. Постояв так с минуту в раздумьях, он, наконец, решительно кивнул и позвонил в колокольчик.
Тут же распахнулась дверь, и в кабинет вошел секретарь.
— Я желаю посетить семейный архив. Сейчас же! Без сопровождения, только с охраной.
Регон молча кивнул и, выйдя из кабинета, осторожно прикрыл за собою дверь.
Семейный архив находился на самом нижнем этаже замка, метрах в двадцати под землей, почти у самого основания фундамента.
По официальной версии, сам замок отстроили славные предки императора еще более двух тысяч лет назад, а по неофициальной и самой что ни на есть правдивой, замок здесь был еще до той страшной войны, сгубившей древнюю цивилизацию на этой планете. Кое-что, конечно, позже достраивали, кое-что перестраивали, но основа замка уже была заложена изначально еще в те незапамятные времена.
К архиву вела широкая каменная лестница с идеально отшлифованными за многие столетия ступенями. Крепкие кованые двери охраняло четверо рослых гвардейцев из особого элитного полка, расквартированного прямо в замке на случай внезапного нападения.
— Открывай! — еще со ступенек приказал им император и бросил своим телохранителям: — Ждите меня здесь, внутрь не суйтесь, если будете нужны, позову сам.
Дождавшись, пока один из гвардейцев совладает со сложным замком, а другой раскроет одну из створок, Карус зашел вовнутрь и не сходил с места до тех пор, пока в помещении не зажглись светильники Древних, и за его спиной не закрылась дверь.
Сам семейный архив представлял собой квадратное помещение, сплошь заставленное полками со свитками и тремя сейфами, в которых хранились особо важные документы. Посреди комнаты располагался надежный с виду прямоугольный стол и четыре удобных кресла по его сторонам. Мягкий свет с потолка падал прямо на столешницу, достаточно неплохо освещая всё вокруг.
Повозившись с дверцей одного из сейфов, он вытащил изнутри книгу в массивном кожаном переплете и с бьющимся от волнения сердцем уселся за стол.
Он сотни раз читал эту книгу. Знал всё написанное в ней наизусть, но каждый раз как только брал ее в руки, с ним происходило что-то необъяснимое.
На первой странице во всех подробностях был изображен украс, который сейчас висел на его груди. Каждый драгоценный камень, искусно вмонтированный в него, имел свое имя и предназначение.
Слегка подрагивающими пальцами он снял с шеи медальон и положил рядом с книгой. Всё сходится. По центру самый крупный и самый красивый из камней — зеленоватый Гаюн. Справа и слева неотличимые друг от друга Лидан и Динал. Сверху — синий Бокел, а снизу — розовый Миохет.
Созданный древними мастерами сразу же после Большой войны этот украс был уникален и неповторим.
Ни Гетронос Белозубый, ни другие правители империи даже не пытались заказать современным мастерам его копию. Его невозможно повторить, и подделка могла привести к ужасным последствиям.
Полистав страницы, Карус освежил в памяти кое-какие моменты и, захлопнув книгу, решительно направился к одному из стеллажей.
Убрав с полки пару свитков, он сдвинул пальцами в сторону ничем не примечательный кирпич и потянул за открывшийся в нише небольшой рычажок.
С тихим шипением стеллаж углубился на метр в стену и с негромким скрипом отъехал в сторону. Перед императором открылся широкий проход, заканчивающийся глухой стеной с небольшой квадратной панелью на уровне глаз.
Карус сжал зубы и часто задышал, пытаясь подавить бешеное биение сердца.
Прямо перед его глазами расположилось небольшое углубление, в точности повторяющее контуры медальона.
Если этот украс всё-таки искусная подделка, то всё то, что находится за этой стеной, превратится в прах. Об этом есть предупреждение в книге, да и без нее об этом знали все в его роду.
Ну что?..
От волнения ладони императора вспотели, а… была не была!
Карус решительно вставил медальон в нишу и замер, затаив дыхание.
Несколько секунд ничего не происходило, затем ярко засветился центральный камень, и Карус, стараясь не делать лишних движений, одновременно надавил двумя указательными пальцами сначала на Лидан и Динал, и затем посчитав про себя до четырех, большими пальцами сначала на Бокел, а затем и розовый Миохет.
По стене тут же пробежала мелкая дрожь, и она с грохотом пошла назад, открываясь как обычная дверь. За ней сразу же зажегся яркий свет, освещая вытянутое помещение в сотню метров длиной и примерно пятидесяти шириной. В нём четко просматривались ровные ряды каких-то ящиков, амуниции, оружия и невиданных машин.