Все про все занимает секунд десять.
— Мы же договорились изображать нормальных, — громко шепчу я Пятому, помня о том, что мы совсем недалеко от переполненной смотровой площадки.
Пятый удивленно смотрит на меня, будто сам не понимает что на него только что нашло, и медленно задвигает лезвие обратно в кобуру.
— Ну, сорвался я, что теперь? — Пятый нервно проводит рукой по ежику волос. — Теперь уже неважно. Мы почти пришли.
Я смотрю на это потерявшее рассудок чудовище. Он жадно втягивает воздух, его плечи трясутся, кулаки сжимаются от волнения. Еще несколько минут назад он казался таким ранимым, когда бормотал в темноте моей комнаты. Он сломался, в полном раздрае — мне приходится напомнить себе, что именно он убил Восьмого, чтобы задавить в зародыше симпатию, которую я начинаю к нему испытывать. Да, симпатию, но еще и страх. Он сорвался с цепи без всякой провокации, и выглядел почти счастливым, убивая тех могов.
Этот запутавшийся жестокий трусливый предатель — мой единственный реальный шанс сбежать с «Анубиса».
Качаю головой.
— Пошли, — вздыхаю я.
Пятый кивает, и мы бежим дальше, плюнув на все эти держания за ручки и мчась к нашей цели. По пути я замечаю, что Пятый сжимает и разжимает ладони. Обе пустые.
— Как ты проделал тот фокус с рукой? — спрашиваю я, вспоминая те шарики — стальной и резиновый, которые он использовал в Лектории для изменения кожи. — Разве тебе не нужно касаться…
Пятый поворачивает ко мне голову здоровым глазом и дотрагивается до свежей повязки.
— Потеря глаза предоставила мне новые… эм, возможности хранения, — говорит он.
— Фу, гадость, — содрогаюсь я, представляя запихнутый в пустую глазницу Пятого резиновый шарик. — Как тебя вообще угораздило его потерять?
— Марина, — легко отвечает Пятый без тени злобы. — Сам заслужил.
— Еще бы.
Мы сворачиваем за очередной угол и попадаем в огромный стыковочный ангар с высокими потолками. За иллюминаторами — звеняще голубое небо, солнечный свет заливает десятки могадорских кораблей-разведчиков. Не считая их, тут пусто. Бригады механиков, должно быть, на смотровой площадке глазеют на мир, который они вознамерились захватить.
Мы почти у цели.
— Погоди, — говорю я. — А когда мы откроем шлюз, нас не высосет наружу?
— Мы уже в атмосфере, а не в космосе, — раздраженно говорит Пятый, сгибаясь над ближайшим пультом управления и изучая интерфейс. — Будет ветренно. Ты же не струсишь?
— Нет, — говорю я, оглядывая ангар. — А давай взорвем тут что-нибудь на последок? Вот бы сбить «Анубис» до того, как он успеет что-то натворить!
Слегка удивленный Пятый оборачивается ко мне:
— У тебя есть взрывные Наследия?
— Нет.
— И у меня. А бомбы делать умеешь?
— Э-э, тоже нет.
— Тогда ограничимся побегом, — подытоживает Пятый, нажимая кнопки на панели. Позади нас с глухим стуком опускается толстая металлическая дверь. Это воздушный шлюз — достаточно прочный, чтобы защитить крейсер от космического вакуума. Он надежно отрезает нас от остального корабля.
— Это их задержит, — говорит Пятый имея в виду где-то до сих пор гуляющих преследователей.
— Разумно, — признаю я, выглядывая через маленькое окошко на двери шлюза в ожидании могов, которые могут в любой момент кинуться на нашу поимку.
Пятый нажимает еще несколько кнопок, и дальний конец ангара с гидравлическим гудением раскрывается, впуская порыв холодного воздуха. Ветер толкает меня в грудь и я с облегчением вздыхаю. Я достаю из платья ситарис и, крепко сжав камень в руке, медленно иду к открытому люку, представляя, каково это — броситься навстречу открытым небесами. Уж определенно лучше, чем торчать на «Анубисе».
— Ну и, я просто держу камень и лечу? — спрашиваю я, оглядываясь на Пятого через плечо.
— По идее, да, — отвечает он. — Просто представь, будто твое тело плывет по воздуху, легкое, словно перышко. Во всяком случае, именно так я учился использовать свое Наследие.
Я снова гляжу на открытый воздух, на ждущие меня безоблачные небеса.
— А что если не сработает?
Пятый со вздохом идет ко мне.
— Прекрати. Мы прыгнем вместе.
— Никуда вы не пойдете.
Сетракус Ра выходит из прохода между двух кораблей. Не уверена, поджидал ли он нас там все это время или просто каким-то образом сюда телепортировался. Так или иначе — это уже не имеет значения. Нас поймали. Все еще в облике человека, Сетракус Ра встает между нами и открытым доком, ветер слегка развевает его идеальными каштановые волосы, теребит лацканы пиджака. Золотая трость — глаз Талока — у него в руке.