Фортуна открыла глаза. Ее привязали все в том же трюме. Но почему капитан еще жива?
От мыслей девушку оторвали шаги. Беспорядочные и громкие. Первым в трюм зашел запах морской соли и крепкого спирта. К ней спустился капитан Джейк. В его руке сжата темно-коричневая бутылка рома, в которой плескалось содержимое. Он шатался.
– Cerdo borracho[2], – сказала Андреа, не пожалев в этот раз своих губ.
Бёрг усмехнулся. Он сел напротив пленницы, смотря ей в глаза.
– Почему, Андреа? – спросил он, отрывая от своей рубахи кусок и смачивая ромом.
От него несло алкоголем. И по медленному и монотонному голосу Джейка, Фортуна сразу же поняла, как сильно мужчина пьян.
– У тебя хватает совести спрашивать? – отвечает вопросом на вопрос Андреа.
– Я вижу, что ты проглотила чёрную метку. Почему? – Бёрг приложил кусок рубахи к ее щеке. Она защипала, заставив девушку дернуться. Кажется, там тоже порезы.
Фортуна молчала. Она опустила голову, притворившись, что не слушает его. Точно, как Джейк, когда стоял к ней спиной на палубе.
– Я не видел тебя двенадцать лет, Андреа. С тех самых пор, когда ты была девочкой в голубом шелковом платье, – говорил капитан, стирая с ее лица остатки запекшейся крови.
Она фыркнула.
– Забудь об этой девочке, Джейк. Ты убил ее двенадцать лет назад.
Бёрг подняла ее лицо за подбородок, чтобы вновь заглянуть в глаза девушки.
– О чем ты говоришь? – спрашивает он.
– Ты предал меня, Джейк! Бросил на острове, в тот день, когда мы должны были с него бежать! Te esperé! [3] – вскрикнула Фортуна, сама удивившись, как хрипит голос.
Джейк дрогнул. Он сощурился, сдвинул на лбу брови. Лицо исказилось недоумением.
– Что? – спросил он. – Твой отец сдал меня страже! Он увидел, что я взбираюсь на второй этаж в твою комнату! Меня сразу же схватили, я двое суток просидел за решеткой! – голос стал громче и ускорился, но начал от этого дрожать и заплетаться. – Когда я вышел на свободу, мне сказали, что ты покончила с собой! Прыгнула ночью с обрыва!
Шок появился на лице Андреа. Это явно не то, что она предполагала услышать.
– Мне сказали, что ты уплыл без меня. Я стояла на берегу и видела, как отплывает корабль. Тот самый корабль, на котором МЫ должны были уплыть!
Бёрг замахнулся кулаком и стукнул по столбу, чуть выше головы Фортуны.
– Я никуда не уплыл. Несколько дней искал твое тело под скалой, среди камней. Там полно крови, разрази его гром, там был кусок ткани от твоего платья! Голубой шелковый кусок!
– Отец отправил меня к бабушке на несколько дней. Только и всего, – в голове у Андреа никак не складывалась картинка.
– Двенадцать лет страданий и скорби. Я ненавидел тебя за этот поступок! Но я готов был на все, появись ты предо мной снова. Живая! – руками капитан упирался в столбик. Андреа видела, как они трясутся, а капли наклонившейся бутылки с ромом капали ей на плечи. – И вот ты живая. И я чуть не отправил тебя на корм рыбам. Сам, своими руками. Я возненавидел тебя еще больше, стоило увидеть вчера!
Андреа дернулась вперед.
– Думаешь, я испытывала иные чувства?! Ненависть к тебе не угасала. День за днем. Я жила с ней! – она кричала на Джейка. – На город напали. Банда разбойников с одной стороны, а пираты с другой! Отца убили и нашли меня. Это оказалсяодин из разбойников. Я бы умерла в тот день. Забившись в углу. Если бы не один старый пират…капитан «Сердца океана» – Бертрам Джоунс «Черный скат».
Джейк не стал перебивать девушку.
– Он спас меня от разбойников и забрал на корабль. Никто не выжил в городе. Всех убили. А я двенадцать лет росла среди пиратов.
– Меня не было в тот день. Я уплыл, когда потерял надежду. Вернулся спустя месяц, а там ничего, кроме пепелища, – капитан крайне задумчив. – Адреа, кто сказал тебе, что я уплыл?
– Твой лучший друг. Бастер.
– Я не хочу верить в то, что он подстроил это, – Бёрг покачал головой.
– Откуда такие мысли, Джейк? Это не он.
Он глядел на нее несколько секунд.
– Оттуда. Откуда и история о твоем «самоубийстве». Это был Бастер. Он сказал. Бастер все подстроил, Андреа, – заключил Бёрг с тяжелым сердцем.
– Ненависть и страдания душили двенадцать лет. Зачем?! Зачем он это сделал?! – Фортуна сжала кулаки.
– Он думал, что я его променял. Мы росли вместе, понимаешь? Сироты, выживающие на улицах. Спасающие друг друга.
– Я знаю, Джейк. И это не оправдание! Именно поэтому мы и поверили в эту ложь. Он рассказал нам обоим разные истории. И эти истории развели нас, как волна две щепки в океане, – от досады и злости Андреа не переставала дергаться.