Свет в доме напротив стал расплываться, бледнеть и превратился в свет тусклых фонарей, полузакрытых ширмой мелкого поперечного снега... На троллейбусной остановке весело топтались выросшие одноклассники, поджидая медленно приближавшийся троллейбус. Замерзший и неуклюжий, он наконец подъехал, лязгнув, распахнул свои двери и открыл полупустое холодное чрево. Рина, махнув всем на прощание, легко поднялась в негостеприимный салон и уселась на последнее сидение под компостером. Дверь снова лязгнула и начала закрываться, как вдруг в нее неожиданно протиснулся Алекс и, поскальзываясь на нанесенном в троллейбус снеге, бухнулся рядом с Риной. В закрывающемся проеме дверей она увидала изумленные и завистливые глаза провожающих девчонок и сама, не менее их удивленная, повернулась к Алексу. Повернулась и как в счастливом сне увидала рядом с собой лукавые серые глаза под длинными ресницами. Троллейбус качнуло на морозной кочке, и по лицу Рины нежно скользнул хвост шикарного лисьего малахая Алекса. Эту шапку он привез из Питера и с гордостью носил, привлекая внимание практически всех прохожих. Рина улыбнулась, и пустой замерзший троллейбус вдруг представился ей сказочной каретой с тонированными морозными узорами окнами. Окна искрились и переливались от света фар обгоняющих троллейбус машин зелеными, красными, голубыми и желтыми вспышками. Казалось, добрый волшебник устроил эту праздничную иллюминацию специально для них двоих - Алекса и Рины. Не хватало только волшебной музыки и слов признания в любви. Но тут Алекс заговорил, и это прозвучало для Рины как слова из "Золушки": "Ваше время истекло... Ваше время истекло..."
- Прости, что ты сейчас сказал? - переспросила Рина.
- Давно ли ты видела Кэт? - повторно поинтересовался Алекс.
"А при чем тут Кэт? - чуть было ни спросила Рина, но вдруг поняла, что "карета" и прочая сказочная чушь это просто мираж. Она покраснела и подумала, как бы сейчас над ней посмеялись одноклассники, если б знали, зачем на самом деле Алекс бросился ее провожать. - Какой стыд!" - подумала она все же с облегчением, понимая, что об ее позоре наверняка никто не догадался.
А Алекс терпеливо ждал, когда, наконец, Рина сообразит, что его действительно интересует.
- Кэт? - тянула время Рина, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами стыда, досады, разочарования. - С Кэт давно не виделась. Да мы с ней как после школы расстались, так почти и не виделись. Она уехала учиться в другой город, где живут ее родственники, а сейчас я не смогла ее найти: то ли телефон сменила, то ли адрес.
- Жаль! - откровенно расстроился Алекс, совершенно не замечая произведенное на Рину впечатление. - А мне так хотелось ее увидеть сегодня на Вечере встречи!.. Но ведь вы дружили в школе, были неразлучными! Неужели у тебя так и нет ее координат?
- Ну, если тебе так необходимо, я попробую ее найти. А тебе как сообщить?
Алекс продиктовал свой номер, и Рина сразу внесла его в свой мобильник.
- Ладно, сообщу, когда что-нибудь узнаю. А ты куда сейчас едешь? Разве тебе по пути? - уже спокойно сказала Рина.
- Нет, я потом вернусь, - ответил Алекс и хотел еще что-то добавить, но тут троллейбус тряхнуло, от встряски упала штанга.
Водитель вышел, предварительно предупредив немногочисленных пассажиров, что троллейбус дальше не пойдет по техническим причинам.
- Выходим? - пригласил Алекс Рину на выход.
На улице было темно и морозно. Идти Рине было далеко и страшновато.
- Проводишь? - вдруг с надеждой спросила она Алекса.
- Да, - неожиданно быстро согласился Алекс.
Позже Рина поняла, что он так давно держал свои чувства в тайне, что теперь, проговорившись, он уже не мог остановиться, тем более, что Рина казалась спокойной и доброжелательной, а ему так давно хотелось поговорить о близком для обоих человеке, что упустить такой шанс он уже не мог.
Они не спеша пошли по заснеженному тротуару, обходя огромные кучи неубранного снега... Алекс взахлёб говорил о своей любви к Кэт, о том, как он мечтает ее увидеть, обнять. Потом, видимо, согласно своим внутренним ассоциациям, перескакивал на воспоминания о лихой сексуальной жизни в студенческом общежитии, о том, чему он там научился и с кем... Если б Рине не идти по темному, плохо освещенному ночному городу, она бы ни за что не согласилась все это выслушивать. А она и не пыталась слушать, хотя время от времени вставляла какие-то междометия и короткие подтверждения. Тем удивительнее было, что доведя ее в конце концов до подъезда дома, он вдруг захотел ее поцеловать. Поцелуй, однако, был дружеским - в щеку. Приятным или неприятным? Она и сама не понимала...
Сигарета погасла, в кухне стало совсем темно. Рина включила свет, сразу ударивший ее по глазам, скривилась, словно от физической боли, и вышла в комнату, чтобы принести на кухню настольную лампу. Подключив лампу, она погасила верхний свет, отчего в кухне сразу стало уютно, достала из холодильника бутылочку минеральной воды и оглянулась в поисках стакана. В пределах видимости стакана не оказалось, а открывать свекрухины шкафы не хотелось. Рина вышла в комнату, взяла из серванта хрустальный бокал, повертела его в руках и поставила на место. В глубине серванта она увидела хрустальный стакан, достала его, потом, подумав, взяла еще один и, небрежно плечом закрыв стеклянную дверцу серванта, вернулась в освоенное ею пространство кухни. Стаканы пришлось сполоснуть от пыли. Видно было, что пользуются ими не часто.
Налив в стакан газированную воду, Рина поднесла наполненный стакан к настольной лампе. Вода в хрустале сверкала, переливалась всеми цветами радуги, а Рина все смотрела и смотрела на эту красоту, не в силах отвести взгляд от стакана и сделать хотя бы глоток. Рине казалось, что она смотрит не на воду, а на жаркое майское солнце, заглядывавшее в их давний уже десятый класс.
Урок истории был в самом разгаре. Вернее, не сам урок, а классный час, в который превратил урок их классный руководитель. Такие "испорченные" уроки истории Рина терпеть не могла. Их замечательный историк, захватывающе интересно рассказывающий об интригах при дворе царей и королей, переносящий их в мир жуткого средневековья и на поля сражений всех веков и народов, теперь скучно разбирался в текущих делах класса и кого-то отчитывал за что-то. Рина уныло смотрела в окошко, за которым бурлила жизнь, весело чирикали воробьи и ослепительно сверкало солнце. Неожиданно в ее отключившееся сознание влетело слово "ватман". "При чем тут ватман? - подумала Рина и "настроила свой слуховой аппарат" на то, о чем говорил классный руководитель.