– Малфой, я ценю твое гостеприимство, – произнес Гойл всё тем же странным голосом.
Сухо кивнув, Драко отвел взгляд, не желая думать, что он мог сам стать таким же, как эта скелетообразная фигура перед ним.
Блейз шагнул вперед, беря на себя роль гостеприимного хозяина и понимая, что Драко делать этого не станет.
– Давай-ка ты пока что-нибудь съешь, а потом мы поселим тебя в одну из гостевых комнат. А с утра можно уже и заняться поиском адвоката, чтобы подать апелляцию и вернуть тебе твое наследство.
Взгляд Гойла остался обращенным на Драко, когда он ответил.
– У меня уже есть поверенный. Мистер Карабрум будет заниматься всеми вопросами.
Блейз дружески хлопнул Грегори по спине, побуждая его пройти из прихожей вглубь дома и вынуждая отвести взгляд от Драко. Они прошли мимо, и Малфой проводил взглядом их процессию. Неосознанно он отметил не только сгорбленную фигуру, но и стиснутые кулаки, почти скрытые полами черного плаща, накинутого на плечи Гойла.
Грегори Гойл изменился без сомнений, но не только физически. Вся его личность словно претерпела трансформацию. В Хогвартсе, его окружал воинствующий, но ребяческий дух, но теперь казалось, что вокруг него черная, всепоглощающая, окрашенная горечью проигранной войны пустота, в которую по неосторожности может затянуть и тебя. Что-то подсказывало Драко не доверять ему. Всем своим существом он чувствовал опасность от своего старого школьного друга.
Полный решимости, Драко направился к своему лучшему осведомителю, чтобы самостоятельно навести справки о Гойле. Конечно, он не мог доверять человеку, который наверняка был Пожирателем смерти, но его больше интересовало, с каким намерением Гойл вернулся в Англию; вряд ли для того, чтобы подчиниться Закону о браке.
Первый принцип, который ты узнаешь, попав на Слизерин: Никому не доверяй.
***
Есть такая вещь в маггловской психологии – называется комплекс Золушки. В то время как большинство толкований говорят о женском страхе независимости, более глубокий анализ разбирает мотивации людей, находящихся в неблагополучных отношениях.
С момента расставания с Роном Гермиона постоянно анализировала их отношения и причины развала. На протяжении многих лет, она покорно состояла в отношениях, которые не делали ее ни счастливой, ни несчастной. Почему? Страх, привычка, ожидание? Трудно сказать, возможно, сочетание всех трех факторов. На несколько мгновений ей пришло в голову, что она, возможно, прыгает в отношения с Драко Малфоем по тем же неправильным причинам, но она немедленно отогнала эти мысли. Она едва знала его, так что стать привычкой он не мог, да и ожиданий встречаться с ним со стороны друзей не наблюдалось… так почему бы и нет?
– Почему бы действительно… – пробормотала сама себе Гермиона, когда сидела утром под сияющим солнцем на балконе своей квартиры, попивая кофе, изредка проглядывая сводки новостей из утренней газеты. Ничто не вызывало особого интереса за исключением небольшого анонса о возвращении Грегори Гойла, но Гермиона мало обратила внимания на эту новость, какие шансы, что их пути пересекутся?
С блуждающей на губах улыбкой, Гермиона подумала, чем в такое замечательное утро мог бы быть занят Драко. После того, как посетили приют, они часто виделись и Гермиона готова была признаться, что наслаждается его вниманием. Ни один человек никогда не заставлял ее чувствовать себя настолько желанной: не только телом, но и умом.
Слегка поерзав в кресле, Гермиона попыталась унять истому, разлившуюся по телу, и отпила большой глоток кофе. Как обычно в последнее время ее ночные видения были наполнены бестелесным ласкающим ее ветром, хотя в последние дни он стал все больше обретать форму, приобретая черты Драко, хоть и детали сна от нее все время ускользали. Иногда эти сны были столь реальны, что Гермиона просыпалась утром с ощущением его губ на своих, а пальцы, ласкавшие ее, казалось, исчезли буквально мгновение назад, и тело еще хранило их тепло.
– Мне нужен холодный душ, – пробормотала она и запахнула халат от налетевшего прохладного ветра. Из комнаты долетел стук, Гермиона нахмурилась, перебирая в голове тех, кто мог ее навестить в это время. Она встала, закрыла за собой балконную дверь и, оставив кружку с кофе на чайном столике, поспешила к входной двери.
Распахнув дверь, Гермиона закатила глаза и почти захлопнула ее снова, если бы не нога, которую подставил посетитель.
– Чего тебе надо, Рональд?
Рыжеволосый скромно улыбнулся и махнул рукой в сторону приоткрытого проема.
– Могу я войти?
Из чистой вежливости, Гермиона отошла в сторону, пропуская его. Проходя мимо, он будто бы случайно провел рукой по руке Гермионы. Она вздрогнула от этого прикосновения, а Рон краешком губ улыбнулся. Гермиона отругала себя за эту реакцию и, сложив руки на груди, повернулась к нему.
– Не заставляй меня задавать этот вопрос снова, Рональд, чего ты хочешь?
Рон лучезарно улыбнулся, словно они были все еще лучшими друзьями.
– Я думал, что мы могли направиться в гости к новорожденной малышке Поттеров вместе. Взяв по пути плюшевого мишку и цветов.
Гермиона пожала плечами, пытаясь не дать слабину.
– А как же Трейси?
– Я порвал с ней сразу же, как увидел тебя в ту ночь, – Он встал перед Гермионой и мягко положил руки ей на плечи. – Я понял, что не могу оставить тебя столь уязвимой на растерзание Малфою, в то время пока встречался бы с кем-нибудь тебе назло. Это вбило бы еще больший клин между нами.
Гермиона наградила его недоверчивым взглядом.
– В самом деле? И что заставило тебя так думать? – спросила она, сбрасывая его руки. Она отошла к дивану и повернулась к нему спиной. – Я не уязвима для Драко, и ты сам вбил между нами клин, когда решил изменить мне с другой. Дело сделано, все кончено. Ты пересек мост и сжёг его за собой, а теперь уйди, пожалуйста, мне нужно одеться и навестить Поттеров. Одной.
– Гермиона. Прошу тебя. Я уже извинился сотни раз, я никогда не сожалел так в своей жизни о своем поступке. Я только хочу, чтобы ты дала мне еще один шанс, – умолял Рон, вновь подойдя к ней и взяв ее за плечи. Гермиона лишь отстранилась. Рон всплеснул руками.
– Да ради Бога! У тебя получилось, ты заставила так меня ревновать и сердиться, что я не могу думать здраво. Я всё понял! Пожалуйста, Миона, пожалуйста, просто… просто дай мне еще один шанс. Вернись ко мне!
Гермиона обернулась и смотрела, как слезы, казалось, затуманивают его глаза. Ей так хотелось протянуть к нему руки и прижаться к нему так крепко, как только бы она смогла. Только усилием воли Гермиона смогла остановить этот порыв. Она покачала головой: простить его сейчас – значит пойти по этому кругу снова.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – в отчаянии спросил Рон. – Это?!
С глухим стуком, он упал на колени и бросился обнимать и целовать ее голые ноги.
– Клянусь своей жизнью, Миона, я никогда ничего не сделаю, чтобы вновь причинить тебе боль. Я буду любить тебя так, как ты этого заслуживаешь, и я никогда не посмотрю дважды на другую женщину! Клянусь, я женюсь на тебе прямо сейчас, чтобы доказать это! – Его васильковые глаза умоляюще глядели на нее, пока он обнимал ее ноги. – Малфой может казаться сейчас тебе очаровательным, но подумай, Гермиона, какую власть он получит над тобой в будущем, если ты выйдешь за него замуж! – он стиснул зубы. – Если ты выйдешь за меня, у тебя появятся и мама, и папа, и все мои братья. Большая любящая семья, которая всегда тебя защитит. Разве ты можешь быть уверена, что Малфой действительно изменился?
Червь сомнения ворвался в сердце Гермионы и подточил ее уверенность. Она попыталась привести самой себе доводы в пользу Драко, но, черт возьми, Рон был во многом прав. Магический брак не простое соглашение между сторонами… никакого развода… никакого спасения. Если она выйдет замуж за Рона, то, даже если будет несчастна в браке, всегда будет тесно окружена любящей семьей, куда сможет обратиться за поддержкой.
С Драко у нее нет никаких гарантий или обещания безопасности. Если она выйдет за него замуж, то прыгнет в темную неизведанную пропасть. Да, она могла бы время от времени навещать Гарри, но теплота семьи Уизли будет навсегда ею потеряна.