— Мне никто не говорил, что у меня есть дом… — Локхарт выглядел задумчивым.
— Я поговорю с целителем…
Когда надо — Дункан умеет быть убедительным. Он пообщался с Янусом Тики и договорился с ним о переводе Локхарта на амбулаторное лечение. Целитель настоял на том, чтобы пациент посещал больницу пару раз в неделю.
По требованию Януса Гилдерою вернули его одежду, в которой он поступил в больницу. Ярко-голубая мантия и светло-синий костюм у Дункана вызвали лишь раздражение, которое он ничем не выдал.
Оказавшись на улице Лондона, Гилдерой крутил головой и поражался всему вокруг. Он подобно непоседливому ребенку задавал десять вопросов в минуту. Дункан, имея опыт воспитания детей, развёрнуто и спокойно отвечал на все вопросы и давал пояснения, словно для пятилетнего карапуза. Что такое автомобиль, почему следует переходить дорогу на пешеходном переходе и на зелёный сигнал светофора, что такое светофор и так далее до бесконечности.
Поездка на автомобиле привела Локхарта в ещё больший восторг.
Квартиру он исследовал с живым интересом, заглянув в каждый угол и шкафчик.
— Гилдерой, ты душем и санузлом пользоваться умеешь?
— Да, Дункан. В больнице мне целитель показал, как ими пользоваться.
— Сходи, смой больничный дух.
— Хорошо.
Пока Локхарт плескался в душе, Хоггарт позвонил приятелю.
— У аппарата, — настороженно ответил ему глухой мужской голос.
— Шалом, Керней. Это Дункан.
— Маклауд! — осторожность сменилась радостью. — Куда ты пропал, дружище?
— Торчал во Франции в гостях у Шона.
— Боже! Ты нашёл Шона? Как он?
— Сейчас в него всё супер. Сам понимаешь, я не мог его бросить.
— Точно?
— Точнее не бывает. Шон по мутным схемам обзавёлся домиком во французской глуши, шокирует соседей, перегоняя весь виноград на самогон. Живёт лучше многих.
— Я бы хотел с ним встретиться.
— Плохая идея, Керней. Я сам наткнулся на него случайно. Шон решил стать отшельником. Я выколупал его из скорлупы, но он не хочет видеть никого из старых знакомых. Сам понимаешь…
— Понимаю. Я б на его месте… К-хм… Даже не знаю. Наверное, пулю в висок пустил бы. А он молодец. И ты тоже. Как ты его встретил?
— Поехал на переговоры с местным авторитетом и чуть не подорвал их богадельню поясом смертника, когда они начали на меня наезжать. Когда на всех парах сваливал оттуда — буквально на улице встретил Шона.
— Хе-хе-хе! Культурно отдыхать умеешь…
— Керн, я тебе по другому поводу звоню.
— Слушаю, Мак.
— У меня родственнику всю память отшибло. Мужику за тридцать, а по социализации на уровне пятилетки. Я его из психушки вытащил, где его обещали «вылечить».
— На да, там бы «вылечили», — фыркнул Керней. — Что надо? Новые документы?
— Пока нет. Ещё не знаю, что у него с бумагами, но из психушки я его не похищал. С его врачом с глазу на глаз договорился, что он будет пару раз в неделю в больничке отмечаться. Но родич мальца не в себе из-за того места, где два года проторчал. Это как если бы ребёнка вместо обучения жизни запихнули в дурдом.
— Мак, не ходи вокруг да около. Говори — я помогу, чем могу, а если не могу — попрошу помочь знакомых.
— Керн, у тебя есть знакомая сиделка, желательно с навыками психолога? Готов нанять за хорошие деньги. Ему сопли подбирать не нужно, просто научить жить. Думаю, с грамотным психологом он за год-два превратится в нормального человека, пусть и с пустой черепушкой. Ему всего-то и надо, что знания реальной жизни в голову вложить.
— Найду, Мак. Как с тобой связаться?
— Я сам тебе позвоню. Через неделю нормально?
— Понятно… Тебе нельзя светиться? Не отвечай… Позвони через три дня.
— Окей, Керн. Спасибо.
После душа Хоггарт выдал Локхарту свою одежду. Для этого пришлось распотрошить сумку путника. Сейчас там было немного вещей. Дункану надоело складывать библиотеку и гору оружия, поэтому всё это он перенёс в волшебную палатку. Там предметы хранились в первозданном виде.
Нормальная одежда шла Гилдерою. В джинсах и рубашке он не выделялся.
— Ну вот, на человека стал похож. А то больше напоминал бледную моль. Тебе бы ещё подстричься, как нормальному мужику, а то со спины за девку примут.
— Хорошо. Целители меня стригли. Ты тоже будешь меня стричь?
— Гилдерой, у каждого нормального человека есть профессия. Волосы стригут парикмахеры.
— А у тебя какая профессия, Дункан?
— Я военный.
— Военный?
— Человек, который по долгу службы убивает плохих людей, чтобы хорошие люди жили в мире и спокойствие. Военный за всю жизнь может не убить никого, но вся его специальность заточена на уничтожение врагов.