— Но это… честная жизнь? — настаивал Алек, стараясь противостоять соблазну.
— Большинство тех, кто нанимает меня, великие властители и благородные люди.
— Все это выглядит довольно опасным, — заметил Алек, понимая, что Серегил снова уклонился от прямого ответа.
— Но в этом-то и вся прелесть! — воскликнул Серегил. — И ты можешь разбогатеть!
— Или быть повешенным? Серегил ухмыльнулся:
— Это как повезет.
Алек, задумчиво нахмурив брови, грыз ноготь.
— Что ж, ладно, — решил он наконец, — мне хотелось бы отправиться с тобой, но только сначала ответь мне прямо на кое-какие вопросы.
— Хоть это и не в моей натуре, но я постараюсь.
— Насчет войны… Той, о которой ты говорил, что она скоро начнется. На чьей ты стороне?
Серегил глубоко вздохнул:
— Ты имеешь право знать. Я предпочитаю скаланцев, но и ты, и я будем в большей безопасности, если не станем особенно об этом распространяться.
Алек покачал головой:
— Три Царства далеко отсюда. Трудно поверить, что война между ними затронет и здешние края.
— Ради золота и плодородных земель люди готовы на все, а и того, и другого на юге, особенно в Пленимаре. давно уже не хватает.
— И ты собираешься остановить их?
— Едва ли, — фыркнул Серегил. — Мне такое не по силам, но я сделаю все, чтобы помочь тем, кто может это сделать. Что еще ты хочешь знать?
— Куда мы отправимся после Вольда?
— Ну, в конце концов в мой родной город — Римини, хотя сначала…
— Что? — Глаза Алека расширились. — Ты хочешь сказать, что живешь в Римини? В том самом городе, где обитают волшебники?
— Так что же ты решаешь?
Остатки прежних сомнений заставили Алека помолчать еще несколько секунд. Потом, глядя Серегилу в глаза, он спросил:
— Почему?
— Что почему? — недоуменно поднял бровь тот.
— Ты ведь совсем меня не знаешь. Почему же ты хочешь, чтобы я отправился с тобой?
— Как тебе сказать? Пожалуй, дело в том, что ты мне кое-кого напоминаешь.
— Кого-то, кого ты знал раньше? — недоверчиво переспросил юноша.
— Того, кем я когда-то был. — Кривая улыбка снова появилась на лице Серегила. Он снял перчатку с правой руки и протянул ее Алеку. — Ну так что, решено?
— Пожалуй. — Алек с изумлением заметил в выражении глаз спутника что-то похожее на облегчение, когда пожал ему руку. Но в следующее мгновение оно исчезло, и Серегил начал обсуждать планы на ближайшее будущее:
— Прежде чем мы доберемся до Вольда, нам нужно кое о чем позаботиться. Насколько хорошо тебя знают в городе?
— Мы с отцом всегда останавливались в торговом квартале, чаще всего — в «Зеленой ветке». Но, кроме хозяина гостиницы, там сейчас не должно быть никого, кто меня знает.
— Все равно не стоит рисковать. Нужно правдоподобное объяснение того, почему ты вдруг путешествуешь вместе с Ареном Виндовером. Вот тебе первое задание: придумай три убедительные причины Алеку Охотнику оказаться в компании барда.
— Ну, наверное, можно рассказать о том, как ты меня спас…
— Нет, нет, это совсем не годится! — перебил его Серегил. — Во— первых, совершенно ни к чему сообщать, что я — а точнее, Арен — был поблизости от владений Асенгаи. Во-вторых, у меня есть твердое правило: никогда, никогда не говорить правду, разве что только не останется другого выхода или правда окажется столь неправдоподобной, что в нее все равно никто не поверит. Запомни это на будущее.
— Ну хорошо, — еще раз начал Алек, — на меня напали бандиты, а ты…
Серегил кивнул и знаком предложил ему продолжать. Алек повозился с уздечкой, перебирая в уме варианты.
— Это, конечно, в какой-то мере правда, но можно было бы сказать, что ты нанял меня в качестве проводника. Отец иногда нанимался…
— Неплохо. Продолжай.
— Или, — Алек довольно улыбнулся, — Арен взял меня в ученики.
— Совсем недурно для первой попытки, — снисходительно кивнул Серегил. — Особенно хорош был бы рассказ о том, как я тебя спас. Преданность человеку, которому ты обязан жизнью, понятна и не вызывает вопросов. К несчастью, репутация Арена такова, что никто в эту историю не поверит. Боюсь, Арен трусоват. А вот вариант с проводником едва ли годится. В окрестностях Вольда Арен Виндовер хорошо известен, и раз уж барды зарабатывают себе на жизнь, кочуя от ярмарки к ярмарке, с какой стати нанимать проводника, если и так знаешь дорогу?
— Ох… — разочарованно протянул Алек.
— Зато идея взять ученика как раз в духе Арена. К счастью, ты неплохо поешь. Только вот способен ли ты и думать, как бард?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, предположим, ты оказался в придорожной таверне. Какие там у тебя окажутся слушатели?
— Торговцы, конюхи, солдаты.
— Прекрасно! И предположим, что все они уже крепко нагрузились и требуют от тебя песни. Какую балладу ты выберешь?
— Что-нибудь вроде «Смерти Арамана».
— Хороший выбор. А почему именно ее?
— Ну как же — это песня о сражении и чести, солдатам понравится. И ее все знают, так что смогут подпевать. Припев легко запомнить…
— Молодец! Арен часто выбирает именно эту балладу, и как раз по названным тобой причинам. А теперь предположим, что ты — менестрель и пришел в замок барона, чтобы поразвлечь знатных господ и их толстых жен.
— Может быть, подойдет «Лилия и роза»? Весьма изысканная канцона.
Серегил со смехом хлопнул Алека по плечу:
— Похоже, это Арен должен пойти к тебе в подмастерья! Вот только ты ведь, наверное, ни на каком музыкальном инструменте не играешь?
— К сожалению, нет.
— Ну что ж, Арен извинится перед слушателями за своего ученика.
Весь остаток дня они провели, пополняя репертуар Алека.
К вечеру путники достигли склона, спускающегося к реке Бритуин. Вдали виднелись квадратики голых полей и разбросанные между ними фермы — признак близости Вольда. Река — тонкая черная линия, повороты которой повторял ряд прибрежных деревьев, — далеко впереди впадала в Черное озеро. В нескольких милях к востоку от ее устья располагался город. На северном берегу озера — играющей бликами уходящей к горизонту водной поверхности — тянулся огромный и непролазный Озерный лес.
— Так ты говоришь, что Гетвейдский океан даже больше, чем это озеро? — спросил Алек, из-под руки оглядывая открывшиеся дали. Всю свою жизнь он охотился на этих берегах и не мог представить себе ничего огромнее.
— Во много раз, — жизнерадостно ответил Серегил. — Давай поспешим, пока не начало смеркаться.
Вечернее солнце лило мягкий свет на речную долину. Осторожно спустившись по каменистому склону, путники выбрались на дорогу, ведущую по берегу реки к Вольду. Уровень воды в Бритуине был низок, всюду виднелись галечные отмели. Вдоль берега густо росли ясени и ивы, иногда скрывая реку от взгляда.
Примерно за милю до устья дорога поворачивала в сторону от русла, огибая густую рощу. Натянув поводья, Серегил некоторое время вглядывался в чащу, потом спешился и знаком предложил Алеку сделать то же самое.
Голые ветки ив хлестали путников и цеплялись за одежду и сбрую лошадей, пока наконец Серегил и Алек не выбрались на поляну у реки. На самом берегу оказался маленький каменный домик, окруженный обмазанным глиной плетнем.
Когда Серегил подошел к калитке, из-за угла дома с рычанием вылетела пятнистая собака; Алек поспешно отступил туда, где они оставили лошадей, но Серегил не двинулся с места. Тихо пробормотав что-то, он сделал левой рукой какой-то странный знак. Собака замерла на месте, не добежав до калитки, потом повернулась и поплелась обратно.
— Как тебе это удалось? — разинул рот Алек.
— Просто воровская уловка, которой я когда-то научился. Пошли, теперь опасаться нечего.
На стук вышел древний лысый старик.
— Кто там? — спросил он, глядя мимо них невидящими глазами. Глубокий, побелевший от времени шрам тянулся через весь лоб старца до переносицы.