— Это было колдовство, мой мальчик, злые чары, — мягко произнес Нисандер.
Серегил поежился и провел рукой по волосам.
— После… После того, как я потерял сознание, я продолжал видеть сны. Я был на пустынной равнине, я не мог двигаться, кроме как поворачиваться на месте, и ничего, кроме ветра и серой травы, не было вокруг. Я был один. Сначала я решил, что я мертв.
Алек смотрел на Серегила с возрастающим беспокойством. Тот стал еще бледнее, вокруг глаз легли темные тени, дыхание тяжело вырывалось из груди: казалось, Серегилу нужны все его силы, чтобы продолжать говорить. Юноша умоляюще взглянул на Нисандера, но внимание волшебника было поглощено рассказом.
— Через какое-то время там появился кто-то еще. — Теперь Серегил говорил, крепко зажмурив глаза и подняв руку к лицу, как будто заслоняясь от удара — Я не могу вспомнить его .. только, что он был золотым И глаза… что-то было с его глазами…
Грудь больного вздымалась, и Алек положил руку ему на плечо.
— Голубой… — выдавил из себя Серегил. — Такой голубой!.. — Со стоном он откинулся на подушку, потеряв сознание.
— Серегил! Серегил, ты меня слышишь? — вскрикнул Нисандер, пытаясь нащупать пульс на шее Серегила.
— Что случилось? — воскликнул Алек.
— Не уверен, — ответил волшебник, поднимаясь. — Какое-то видение или ужасное воспоминание. Принеси полотенце и кувшин с водой.
Веки Серегила затрепетали, когда Алек положил ему на лоб холодный компресс.
— Не пытайся продолжать, — предупредил Нисандер, положив руку больному на голову. — Ты начал бредить, как будто что-то смешало твои мысли, как только ты стал облекать их в слова.
— Не могло ли это снова быть то черное чудовище? — нетвердым голосом спросил Алек, опускаясь на край постели.
— Я почувствовал бы его присутствие, — заверил его Нисандер. — Нет, больше похоже на то, что сами воспоминания каким-то образом нарушают ход мыслей. Наводит на размышления… Ты можешь теперь говорить, мой мальчик?
— Да, — выдохнул Серегил, проводя рукой по глазам.
— Ты должен отдохнуть и не думать больше обо всем этом. Я услышал достаточно. — Нисандер поднялся и направился к двери.
— Ну а я нет! — Серегил с усилием приподнялся и оперся на локоть. — Я узнал совсем недостаточно! Что со мной происходит?
Алеку показалось, что он заметил выражение боли на лице мага, когда тот снова повернулся к Серегилу.
— Ты должен доверять мне, милый мальчик, — сказал он. — Мне нужно обдумать все, что я узнал. Твое дело — отдыхать и поправляться. Не хочешь ли, чтобы Ветис принес тебе чего-нибудь подкрепиться?
Алек сжался, ожидая новой вспышки со стороны Серегила, но тот отвел глаза и только покачал головой.
Когда Нисандер ушел, Алек раздул огонь в очаге, потом придвинул кресло и сел рядом с кроватью.
— То черное чудовище, с которым ты боролся, — начал он, теребя рукав. — Оно ведь на самом деле было с нами в тележке, да? И в комнате в гостинице. Оно было реальным.
Серегил поежился, глядя в огонь.
— Для меня по крайней мере — вполне реальным. Я думаю, ты спас жизнь нам обоим, когда сорвал ту штуку у меня с шеи.
— Но это была случайность! А что, если бы я этого не сделал?
Серегил некоторое время молча смотрел на Алека, потом пожал плечами:
— Но ты это сделал, и мы теперь в безопасности. Везение в сумерках, Алек: ты не задаешь ему вопросов, ты просто благодаришь за него и молишься, чтобы оно тебя не покинуло!
В самый глухой час ночи Нисандер вынул диск из сосуда, где тот хранился. Комната вокруг вибрировала от густой вязи заклинаний, которые произнес Нисандер, готовясь изучать диск. Поворачивая перед собой телесм, зажатый в щипцах, маг пытался понять тайную силу, заключенную в нем. Несмотря на безобидную внешность предмета, Нисандер ощущал исходящую от него энергию, волнами накатывающую на него.
С тяжелым сердцем волшебник снова запечатал диск в сосуд и опустил его в карман; потом Нисандер спустился в подвалы под Домом Орески, совершая свой еженощный обход.
ГЛАВА 18. Вокруг кольца
Алек с огорчением, хотя и без удивления, обнаружил На следующее утро, что Серегил встал с постели.
— Валериусу это не понравилось бы.
— Значит, нам повезло, что его здесь нет, а? — подмигнул Алеку Серегил, надеясь, что тот не заметит, как дрожат у него ноги. — Кроме того, нет ничего более благотворного, чем хорошая ванна. Ты только позволь мне на тебя немножко опираться, и все будет в порядке.
С помощью ворчащего себе под нос Алека Серегил медленно преодолел путаницу коридоров и лестниц и добрался до терм.
Усталый, но довольный, он позволил служителям помочь ему погрузиться в ванну под недовольным взглядом Алека, усевшегося рядом на скамью.
— О Светоносный Иллиор, до чего же здорово снова оказаться в цивилизованном городе! — воскликнул Серегил, погружаясь в горячую воду по самый подбородок.
— Я еще не встречал никого, кто принимал бы ванну так часто, как это делаешь ты! — проворчал юноша.
— Стоило бы и тебе хорошенько отмокнуть — это улучшает настроение, — поддразнил его Серегил, удивляясь раздражительности Алека этим утром. В нем чувствовалось напряжение, которого раньше не было — даже во время их трудного путешествия через Майсену.
— Ради Иллиора, Алек, расслабься! Никто ведь нас не видит! — уговаривал он юношу, болтая в воде ногами. — Думаю, после ванны мне не повредит прогулка по парку.
— Ты же еле дошел досюда, — с безнадежностью в голосе возразил Алек.
— Куда подевалось твое любопытство? Ты живешь посередине величайшего собрания чудес в мире уже целую неделю и все еще почти ничего не видел!
— В настоящий момент меня больше волнует, что сказал бы Валериус, если бы знал, что ты вовсю разгуливаешь, вместо того чтобы лежать в постели. Я ведь в ответе за тебя, знаешь ли.
— Никто не в ответе за меня, кроме меня самого! — Серегил помахал в воздухе намыленной рукой, чтобы подчеркнуть сказанное. — Нисандер это знает, Микам тоже. Даже Валериус знает. Вот и ты тоже теперь в курсе.
К его удивлению, Алек, бросив на него долгий взгляд, резко поднялся и отошел к центральному бассейну. Его спина была такой прямой, что походила на лезвие меча.
— Что случилось? — окликнул его Серегил, искренне изумленный.
Алек буркнул что-то и махнул рукой.
— Что? Плеск воды мешает слышать.
Алек слегка повернулся, сложив руки на груди, и рявкнул:
— Я сказал, что, пока ты был болен, отвечал за вес! «Что я за слепой дурак», — обругал себя Серегил, поняв наконец, в чем дело. Он вылез из ванны, завернулся в полотенце и подошел к юноше.
— Я перед тобой в огромном долгу, — сказал он, глядя на мрачное лицо Алека. — Я ведь даже не поблагодарил тебя как следует за все, что ты для меня сделал.
— Я не жду от тебя благодарности! — отмахнулся Алек.
— Но ты ее тем не менее заслуживаешь. И мне жаль, если я тебя сейчас обидел. Дело просто в том, что я не привык ни от кого ничего получать.
Алек мрачно посмотрел на него:
— Микам говорил иное. Он сказал, что ты требуешь преданности и никогда не простишь того, кто тебя предаст.
— Ну да… Но ведь мы говорим о другом, не правда ли? Щеки Алека вспыхнули.
— Я говорю только об одном: все это время я был тебе предан, а если я тебе больше не нужен, то какого черта я тут в Римини околачиваюсь?
— Кто сказал, что ты мне больше не нужен? — удивленно спросил Серегил.
— Никто. Дело не в словах… Просто с тех пор, как мы прибыли сюда, когда сошли с корабля… все эти маги и целители… — Алек запутался и умолк. — Не знаю, похоже, я здесь просто не на месте.
— Что за ерунда! — воскликнул Серегил. — Кто это наговорил тебе такого? Теро! Этот паршивый сукин сын!..
— Теро ничего мне не говорил. — Воцарилась напряженная тишина, с каждой секундой становившаяся все более взрывоопасной.