Psychonavt
Месть Тома Реддла
Реддл-старший находит Меропу незадолго до рождения сына, чтобы получить возмещение причинённого ущерба.
Фандом: Гарри Поттер
Персонажи: Меропа Гонт (Мракс)/Том Риддл-старший
Категория: Гет
Рейтинг: General
Жанр: Ангст, Драма, AU
Размер: Мини
Статус: Закончен
Предупреждения: ООС
Месть Тома Реддла
Ребёнок беспокойно бился в животе Меропы — только поэтому продолжало биться и её сердце. Силы уходили из неё, будто растворяясь в шепоте бесконечных дождей, и она со странным смирением пропускала их сквозь пальцы — тонкие солнечные лучи надежд и воспоминаний, последние искры того, что было ею, в бесконечной серости. Четыре стены жалкой комнатушки под самой крышей, скрипучий дощатый пол, залитое водой подслеповатое окошко — и бесконечные, шелестящие на грани между реальностью и галлюцинацией шорохи и шепоты. Худшее место для того, чтобы жить, и лучшее для того, чтобы методично и упорно, штрих за штрихом, стереть из мира всякие следы собственного существования. Меропа помнила, что когда-то любила рисовать. Или думала, что любит.
В темноте тяжесть собственного тела становилась почти невыносимой. Она сворачивалась в тугой клубок на жёсткой постели, до судороги сжимая пальцы на мерзнущих ногах, и всё её сознание сосредоточивалось на упорном, эгоистичном до болезненности, упрямом движении внутри. Меропа пыталась представить себе ребёнка — их с Томом сына или дочь, малыша с беззубой улыбкой и невероятно красивыми глазами, — но раз за разом видела посеревшие, выцветшие от воды плакаты с рекламой молочной смеси. Будто её ребёнок был такой же ложью, как и её брак, как и её надежды, как упорное — несмотря ни на что — убеждение в том, что она имеет право быть.
Он не принадлежал ей — они не принадлежали. Времени оставалось совсем немного. Ещё несколько недель, днём больше, днём меньше. Ещё несколько монет, тускло поблескивающих на облезлом подоконнике. Ещё несколько капель её крови и обломков её костей, чтобы всё завершилось, как надо. Меропа не боялась смерти. Она боялась, что не дождётся её прихода.
В один из дней, которым Меропа потеряла счёт, в свистящую череду назойливых звуков в её голове врезался другой, громкий, настойчивый, со сбитым и нервным ритмом. Её выбросило из полузабытья, и она сжала зубы от мгновенно сковавшей голову боли. Тело внутри неё дернулось, протестующе уперлось в неё изнутри, завертелось и повернулось, проворачиваясь вместе с её внутренностями. Меропа приподнялась на локтях, преодолевая слабость.
Звук повторился — громче, настойчивее. Злее. Она выбралась из постели, пустая и ломкая внутри от слабости и растерянности. Удивления не было — на него не осталось сил. У двери, всё ещё содрогавшейся под чьими-то безостановочными ударами, Меропа остановилась, чтобы перевести дыхание. Опираясь на стену, вжимаясь в неё лбом и ладонями, она пыталась думать. Отец? Морфин? Вряд ли они бы стали утруждать себя стуком. Подождав ещё пару минут, она всё же повернула ключ в скрипучем тугом замке, просто потому, что от шума у неё разболелась голова. Дверь отлетела в сторону — в лицо Меропе пахнуло холодом дождя и ненависти. Она прижала скрюченные пальцы к груди, в которой заходилось сердце. Живот сжало тянущей болью.
— Прячешься по самым тёмным углам, как крыса, — сказал Том, переступая через порог. Он весь сочился ядом — от взгляда, царапавшего её сквозь полумрак, до дыхания и звуков голоса. Меропа отступила в сторону, понимая, что должна чувствовать удивление, но ничего не чувствуя. Только боль в животе, в котором искал себе удобное место человек, запертый в слишком тесном для него пространстве. Том ненавидел его — это сознание ударило её в грудь, и оторопь потери снова прорвалась сквозь старательно выращенную внутреннюю глухоту. Том прошёл мимо, щелкнул выключателем. На потолке над ними вспыхнула одинокая лампочка, но в комнате стало ещё темнее. Меропа смотрела на него, впитывая сквозь расширенные зрачки. Это был он, её Том — тот, кого она любила и кого обманула. Это было странно — глядя на него, бледного, измученного, злого, усталого и подурневшего, она продолжала упорно считать его своим. Будто её горе и её медленная смерть — всего лишь небольшое недоразумение между ними.
Том прошёл мимо неё, вытянув руки, как слепой, и тяжело сёл на кровать, опустив голову. Тёмные мокрые волосы свесились на лоб.
— Как ты меня нашёл? — хрипло проговорила Меропа. Она отвыкла от человеческой речи, и теперь каждое слово давалось ей с трудом. Отец был бы ею доволен: она почти превратилась в ничто. В пустое место, пока ещё занимающее слишком много пространства.