— Тебе сухостоя мало? — Смахивая выжатые солнцем слезы, спросил Казимир. — Нашла чего?
— Трещину.
— Еще одну?
— Погляди, — предложила разбойница. — Здесь ил тоньше, а трещины глубже.
Казимир поморщился, но все-таки подошел. Затея разбойницы идти неизвестно куда, за, может, никогда и не существовавшим Королем, временами начинала казаться ему безумием. Разница была лишь в том, что это безумие он выбрал сам, поддавшись напору Калины.
Встав рядом с разбойницей, Казимир послушно вперил взгляд в участок, на его взгляд ничем не отличавшийся от сотни других кусков одинаково пропеченной насквозь земли.
— До чего же ты веселый, шляхтич, — скривилась Сколопендра, притопнув по заинтересовавшему её месту. Под носком сапога открылась маленькая ямка, в которую с шорохом потекли раскрошившиеся кусочки ила. — Ить не скушно с тобой путешествовать. Уж как…
Земля под Сколопендрой вдруг разошлась. Ноги разбойницы по колени втянуло в расширяющуюся воронку. Взмахнув руками, Каля успела уцепиться за Казимира, ухватившего её за локоть. В следующий миг оба полетели в разверзшуюся под ногами пустоту.
Глава 19
Страшный удар, вышибивший из тел дух, не перенесли бы ни комес, ни отчаянно вопящая Сколопендра, окажись под ними спрессованная до каменной твердости земля.
Вместо разрывающей боли, накатившей на меркнущее сознание, обоих путников встретила пронизывающая до костей ледяная вода.
Каля тотчас ушла под воду, захлебнувшись воплем. Казимиру, облаченному в тяжелый доспех, приходилось не слаще. Бурный поток подхватил обоих, швырнул в сторону, накрывая с головой. Оружие, висевшее на поясе у комеса, билось по ногам, тянуло ко дну. На другой руке, иногда всплывая к поверхности, билась Каля, впившаяся в Казимира точно клещами, то ли от страха потерять в пенном потоке, то ли не давая шляхтичу утянуть обоих в пучину.
Очередной вал, почти оглушив и ослепив путников, приподнял барахтающиеся тела, и швырнул на узкий гранитный мыс, выдававшийся почти на четверть ширины реки. Выбросив вперед руку, шляхтич уцепился за обломок скалы, в кровь обдирая пальцы.
Понемногу подтягиваясь, Казимир выбрался на сухой участок, волоча за собой Сколопендру. Оба хрипели и кашляли, мучительно избавляясь от набранной в легкие воды.
— Ну што, — едва отдышавшись, прошептала Каля, — кажись, нашли мы твою речку, комес.
Перевернувшись на спину, Казимир уставился в нависший в добрых трех десятках локтей свод над головой. Гладкий темный гранит пронизывали редкие столбцы света, там, где к поверхности поднимались узкие воздушные колодцы. Приподнявшись на локтях, комес огляделся, пытаясь определить, куда их вынесло подземным течением.
Река урчала у них под ногами, уносясь в недра тоннеля, прогрызенного потоком в толще скал за многие тысячелетия. От стен, гладких, с вкраплениями слюдяной крошки и темных жилок угля, шел слабый свет. Приглядевшись, Казимир различил конусовидные грибы на тонких ножках, кучками лепившиеся прямо на стенах. В полумраке их шляпки светились бледно-голубым светом.
— Жив? — Позвала Каля.
Вглядевшись сквозь полутьму в лицо комеса, девушка с удивлением увидала, что тот улыбается.
— Ты чего? — Настороженно спросила она, ощупывая пустой колчан за спиной — все стрелы потерялись в реке.
— Да поражаюсь я, — прямо ответствовал рыцарь, прищурившись на свою спутницу. — Ибо гневаться уже не хватает сил да новизны.
Сколопендра бросила бесполезный колчан и, сложив руки на груди, вздернула подбородок.
— Хочешь сказать, мы тут из-за меня?
Казимир не ответил. Он осматривал свод пещеры, сквозь трещины в котором пробивались косые солнечные лучи. Дыры, через которую они попали сюда, видно не было. Должно быть, пока их несла вода, она оставалась далеко позади.
— Нам отсюда не выбраться, — наконец сказал он, стягивая куртку. — Стены гладкие да скользкие. А кони с провизией да снаряжением — наверху. И шубы тоже там остались.
Вслед за курткой последовали кольчуга и рубаха. Комес расположился прямо на узком выступе и принялся тщательно выжимать свою одежду.
— Давай, что ли, и твои выжму, — не отрываясь от своего занятия, предложил он молча наблюдавшей за ним Кале. — Чего стыдобиться, коли я уж все видал. Зато мороз вокруг какой. В мокрой-то одеже стыло, а ежели еще вода будя стекать, как есть застудишься.
Под землей и впрямь было куда холоднее в сравнении с тем, что было наверху. Каля поймала себя на том, что ее зубы легонько постукивали.