— Эй! Люди!
Раскатистое эхо прокатилось по замку, затихая в дальних покоях. Каля передернула плечами; сквознячок, гуляющий между распахнутой купелью и пустыми залами, холодил кожу, заставляя Сколопендру стучать зубами.
— Челядинцы!
Ледяная тишина развернулась тесемкой осторожных, крадущихся шагов. Приглядевшись, Сколопендра различила старого кмета, да ту самую женщину, что вызвалась быть ей провожатой. Вытянув шеи, слуги жались у входа в зал. Каля поманила их рукой к себе, стискивая зубы.
— Приготовить комесу сухое переодеться, — по-хозяйски распорядилась она. Кметы подобрались, точно уверенный тон гостьи заставил их вспомнить об обязанностях. — Постелите чистую постель, да велите кухарке собрать на скорую руку чего пожевать.
— Как же ты, милсдарыня, — запричитала кметка, нервно тиская руки, — с ним справисси? Почитай, хозяин наш упрям что твой вол становится, и силен, пуще…
— Справлюся, — прервала женщину Сколопендра, — ступайте, сделайте как я сказала. Не гоже комесу пьянствовать ровно мужику деревенскому. Идите, идите, обо мне не пужайтесь. Ужо как-нить слажу.
Кметы переглянулись и попятились, повинуясь жесту разбойницы. Оглядев налипшую к коже рубаху, Каля прикусила губу.
— Энто…Ишшо, коли сыщется мне чего женскаго, переодеться…
Кметка понимающе закивала, окидывая фигуру разбойницы наметанным взглядом.
— На худой конец мужескаго принеси, — проворчала Каля, обхватывая себя за плечи, и растирая ладонями остывающую кожу. — Да торопитесь ужо, — хмыкнула она, захлопывая дверь перед изумленными слугами.
… Казимир все еще стоял под источником. Холодные струи хлестали его по плечам, стекали на спину водяными змейками, собирались под ногами лужицами. Запахнув рубашку, Каля подошла совсем вплотную. Постояла, глядя на комеса. Казимир мотал головой, что-то бормотал про себя, но слов Сколопендра не различила.
— Очнулси, болезный, — негромко позвала она. Комес дернул лопатками, выставил в её сторону руку.
— Велено было…убирайся…
Сколопендра протянула руку, тронула рыцаря за плечо, испугано отдернувшись на его резкое движение.
— Казимир? — Позвала она. — Погляди на меня. Каля я. Разбойница. Помнишь ли?
Она отшатнулась, едва комес обернулся к ней. Но в проясневших глазах Казимира уже не было ни люти, ни пьяной дури, ни безумия. Убрав со лба мокрые волосы, сильно отросшие со дня их последней встречи, он протер ладонью посиневший нос и дернул щекой.
— Где ж тебя забыть, — различие с тем, другим, который только что дышал ей в лицо перегаром, и рвал одежду, было таким разительным, что на миг Каля усомнилась, не демон ли нашел пристанище в теле Выжигскго комеса. — Только ты, почитай, одна и могла вломиться к вельможному шляхтичу, когда тот лют, пьян, и может убить. Тебя ж предупреждали. Всех предупреждают, я распорядился.
Последние сомнения рассеялись. Тверезый светлый комес Казимир остался тем же рыцарем Казимиром, которого ей пришлось сопровождать к его замку несколько лет назад. Разве что усы с бородой отрастил по дворянской моде, да телом крепче стал, раздавшись в груди и плечах, ровно все время свое посвящал битвам да разъездам.
— П-пойдем, в предбаннике п-посидим, — заговариваясь малость, предложил хозяин, едва держась на ногах. — Скажешь, зачем п-пожаловала, пока я в разуме.
До скамьи комес дошел сам, отказавшись от помощи, и даже стараясь держаться от Кали как можно подалее. Хотя и изрезал ноги, наступая на осколки да черепки. Против ожиданий, эта боль не только не разлютила, а еще более отрезвила шляхтича. Опустившись на лавку, он несколько раз глубоко вздохнул, но сказать ничего не успел. В двери робко просунулся первый слуга со стопкой чистой одежи.
Глава 4
— Извинений от меня не жди, — сидя на постели и старательно прикладывая мокрую тряпку к пылающему лбу, проговорил шляхтич. — Ибо хоть шкуру с меня дери, я не помню, что творил. Очнулся только, когда виски от холода заломило, да тебя увидал, ровно после утех любовных. А предупреждать тебя предупреждали, чтобы не совалась. Так что себя вини, дриада. Не мог я знать, что ты мне под руку подвернулась.
Каля, сидевшая у его постели в платье покойной дочери почившего комеса, разгладила складку на кружеве. Казимир настоял на встрече с ней тотчас же, как слуги помогли ему подняться в его покой. Видать посчитал, что дело Кали было важным, раз даже не захотел проспаться после пьянки.
— Вижу, спешное у тебя ко мне дело, — словно прочитал ее мысли комес. — Оттого и зазвал тебя к себе. Расскажи, что привело тебя в мой замок? Помощь нужна какая, или так просто, проведать?