Судя по всему, разговор будет сжатым и приятного она услышит мало. Вот, что могло такого апокалиптического стрястись, что бы отец с такой недоброжелательностью сейчас смотрел в её сторону?
- Сядь. – как только за ними прикрылась дверь, Владимир указал дочери на стул возле рабочего стола.
Арина умостилась поудобнее и нервно застучала пальцами по деревянной поверхности.
Когда прокурор опустился в своё рабочее кресло, не сводя пронзительного взгляда с дочери, обстановка накалилась до предела. Он больше не произнёс и слова. Внимательно наблюдал, изучая её состояние, и периодично тяжело вздыхал.
Арина готова была расплатиться в бесформенную жижу, только бы прекратилась немая пытка. Сейчас она ставила себя в один ряд с преступниками, которым не посчастливилось попасть под горячую руку великого Дьяченко. Он превращает людей в пыль, и не удивительно, что многие жаждут, по стечению тюремного срока, поквитаться с прокурором.
Только в чём же она так провинилась?
- Не молчи, пап! Объясни уже, что происходит! Ты сам на себя не похож! – не выдержала Арина могильной тишины.
Пускай, если так хочет, размажет её по стенке, но прекратит мучать неизвестностью.
- Это ты мне объясни, дочь, какими извилинами думала, когда не краснея врала во время официального допроса? – её словно ушатом холодной воды окатили.
Так вот в чём дело. Успели донести прокурору, какую лживую дочь вырастил.
Что же в этом такого смертельного?
Да, немного приврала, раскается когда-то, наверное. Она же не придумала сказочного персонажа, которого застукала во время магического ритуала жертвоприношения и смерть её друзей, как выяснилось, способствует благополучию и процветанию всей нации.
- Я просто хотела защитить Артёма… – начала было оправдываться Арина и тут же умолкла, когда отец разъярённо вгатил кулаком по столу. Она смотрела на него квадратными глазами, совершенно не узнавая человека перед собой.
- Тогда я тебя разочарую – ты не только предоставила почву для сомнений в его невиновности, так ещё и себя в неприятности втянула! – он говорил ровным тоном, не опускаясь до дешёвых истерик, однако, именно от этого его холодного равнодушия в голосе, становилось до горечи обидно. – Тебе пояснить подробно, что светит за лжесвидетельство?
- Неужели ты веришь, что Артём мог сотворить такое? – лучшая защита – это нападение, но в отличии от отца, Арина еще не умела так искусно владеть своими эмоциями, поэтому фальцет с её уст прозвучал жалко.
- Я слишком долго работаю в прокуратуре, что бы не видеть явного, а против твоего Артёма собрано достаточно улик. – резюмирует Владимир, и немного покопошившись в ящике, вмонтированном под столом, достаёт пачку сигарет.
Арина не веря своим глазам, удивлённо наблюдала, как отец подкуривает сигарету. В памяти сплыла почти опустошенная бутылка виски, отобранная у него на днях.
Это вновь повторяется.
И вспышки злости, и раздражительность, и отдаленность от семьи.
Всё сходиться.
- И что же это за улики такие? – не скрывая разочарования, буквально проорала она.
Мало того, что отец повторяет ошибки семилетней давности, из-за которых потерял жену и чуть ли не лишился дочери, так он еще пытается убедить её, что единственный человек, способный в полной мере предоставить ей заботу и поддержку – жестокий убийца.
- Тебе не о нём сейчас нужно думать! Его дальнейшая судьба предрешена и я запрещаю тебе совать нос в это дело! – как истинный руководитель, отдает команды не заботясь, кто перед ним сидит и насколько больно слышать его слова другим людям.
- Ты шутить сейчас? – вспыхнула как спичка, надеясь, что весь этот бред ей только снится.
- Я всё сказал! – сурово отрубил Владимир и, затушив окурок в стеклянной пепельнице, вперился в дочь холодным взглядом. – На завтра у тебя назначена встреча со следователем, он перепишет твои показания. Вопросы и ответы уже подготовлены, и учти, дочь, – тычет ей в лицо указательным пальцем, – третьего шанса выйти сухой из воды у тебя не будет!
Как же низко сейчас в её глазах упал человек, которого всю жизнь считала эталоном для подражания.
- Да пошли вы все! – взбешенная фурия, обижена на весь мир и возненавидевшая собственного отца, она уже не видела границ дозволенного и позволяла злости говорить вместо себя. – Хочешь сфальсифицировать мой допрос – давай – но без меня! Я от своих слов не откажусь! И ни за что не поверю, что Артём убийца! Откуда мне знать, что все те улики против него, о которых ты говоришь, настоящие, а не такой же фарс, как и мой повторный допрос? – она орала во всё горло, не позволяя её перебить. – Ты выжил из ума, папа, если думаешь, что я позволю вам его засудить! Костьми лягу – но докажу, что Артём невиновен! И тебе не удастся меня остановить! Особенно после этого. – Арина с размаху сбрасила пепельницу со стола, зацепив ненароком кипу бумаг.