Вера отменила все встречи, запланированные на сегодняшний день, предоставляя прокурору возможность возвратиться в форму. Приготовила шефу травяной отвар для большего эффекта. И, отлив себе чашечку успокоительного снадобья, продолжила работу в прежнем режиме. Дополнительно исполняя функцию цербера, не пропуская к хозяину ни единой живой души.
- Здравствуйте, Верочка! – в приемную не спешной походкой вошел Дмитрий, находясь в хорошем расположении духа, он лучезарно улыбался из-за чего сердце в её груди взорвалось фейерверком.
- Привет, Дима! – Вера, подобно неопытной школьнице, смущенно улыбнулась ему в ответ, забыв обо всех насущных делах.
- Шеф у себя? – Дима примостился на краешек её рабочего стола, кривая головой в сторону прокурорского кабинета.
- У себя, только не стоит его сейчас тревожить, он не в настроении. Тебе что-то срочное? Может я могу чем помочь? – хлопая ресницами, воспылала надеждой быть ему полезной всё равно в чём.
Он же её тайная любовь, запретная, можно даже сказать – на четыре года её моложе и непосредственно коллега, а эти факторы являлись стоп-краном.
Да и способен ли он когда-нибудь разглядеть в ней красивую и сексуальную женщину, что прячется за строгими бесформенными костюмами?
Пустые мечты, но всё равно приятно видеть его сногсшибательную красоту каждый день на протяжении уже больше года. Особенно, когда у него вот такое прекрасное настроение, хочется и самой парить в небесах.
- Верочка, я знаю, что Вы волшебница, но мне нужен именно шеф. А что стрястись? Он, вроде как, наоборот сейчас должен плясать от радости – в конце концов, самого Дротова за решетку упрятал. – горделиво возвышает руки к небу и старается смеяться по-тише.
С каким же обожанием она на него сейчас смотрела. Он так искренне радуется победе в громком деле, такой счастливый, что хочется плакать от восторга.
- Его дочка заходила, устроила переполох, практически до сердечного приступа довела Владимира Александрова. – сперва Вера решила элементарно пожаловаться на разбалованную и наглую девчонку, но, как только настроение Димы сошло на нет, она задумалась, а стоит ли с ним о таком вообще вести разговор. Если верить слухам, они с Ариной некое время были в отношениях.
- Арина? И как давно она ушла? – уже совершенно иной человек перед ней сидел: угрюмый, серьёзный.
Эта блондинистая оторва способна изрядно изгадить жизнь каждому, кого повстречает!?
Не думала Вера, что в свои тридцать лет воспылает недоброжелательностью к двадцатилетней девочке.
- Недавно, около пятнадцати минут назад. – у самой заряд поубавился, она пыталась оставаться невозмутимой секретаршей, но обиженная женщина внутри неё побеждала.
Вера склонила голову и принялась соскребать средним пальцем нежно-сиреневый лак с ногтя большого пальца.
- А ну-ка, рассказывай, что она здесь натворила? – Дима обогнул прямоугольный стол и оказался прямо возле Веры, присел на корточки, – чтобы не доминировать положением и взглядом сверху, – и осторожно приподнял пальцами её подбородок.
Вера заглянула в бездну кофейно-терракотовых глаз и все обиды, как рукой сняло. Рассказывала всё, что доносить из кабинета прокурора, (а слух у неё был что надо), не упуская ни малейшей детали, словно под судебной присягой.
С каждым словом мимика Димы становилась всё жёстче. И следа от добродушного, веселого мужчины не осталось.
Злость, раздражение.
Некогда озорная улыбка превратилась в оскал, а взгляд метал молнии. Он молча выслушал Веру, мысленно делая свои выводы, в которые не посчитал нужным посещать секретаршу, и проронив на последок отрешённое: «я тебя понял, спасибо», – пошел к выходу.
Вера провела удаляющуюся фигуру мужчины жалостливым взглядом, проклиная прокурорскую дочку на чём свет стоит. Вот же, вздумалось этой девка продемонстрировать свой отвратительный характер именно сегодня, когда у Димы, в кой-то веки, прекрасное настроение было, а теперь из-за её выходки он напоминает дикого зверя.
Прикоснувшись ладонью к подбородку, словно там до сих пор находятся его пальцы, она тяжело вздохнула и прикрыла глаза.
И как после такого думать о работе, когда мысли заняты только им?
Часть 14
Слёзы лились ручьем, скатываясь по щекам к подбородку, и огромными каплями падали ей на колени. Этой соленой жидкостью, которая без остановки сочились из её глаз, в скором времени можно будет наполнить бассейн. Трубу прорвало и все внутренние засоры таким образом прорывались наружу.