Рэйчел не только мечтала, но и предпринимала кое-какие шаги. Она вспомнила о тех методах, с помощью которых она когда-то завлекла Браунбаума, надеясь, что мужчины не слишком отличаются друг от друга. Что сгодилось для одного, не менее привлекательно для другого — вот на чем строился ее немудреный расчет.
В ход снова пошли короткие юбки, накрашенные губки, ласковые улыбки. Но на этот раз Рэйчел действовала намного осторожнее. Она понимала, что репутацией надо дорожить. Меньше всего ей хотелось, чтобы о ней пошли разговоры. Почти полтора года она вела методичную осаду Джорджа Эскотта, о которой никто не догадывался.
Она потихоньку стала отчаиваться. Время шло, а Эскотт не поддавался на ее чары. Но наконец удача решила повернуться лицом к Рэйчел Рибертон. Во время болезни первого секретаря, немолодого человека с безупречным пробором, ей пришлось выполнять его обязанности и работать сверхурочно. Но Рэйчел, разумеется, не роптала — ведь теперь она ежедневно общалась с Джорджем Эскоттом! И постепенно ее знания и деловые качества вкупе с женской привлекательностью были наконец замечены.
Джордж все чаще ловил себя на мысли о том, что ему приятно общество мисс Рибертон. Он неожиданно осознал, что годы уходят, а в его жизни нет ничего кроме дочери и работы. Нет, он не жаловался, но ему хотелось чего-то большего. Он с тоской смотрел в окно автомобиля на яркое солнце и первую листву и размышлял о том, что в его жизни, пожалуй, чего-то не хватает.
В день своего двадцатисемилетия Рэйчел получила традиционный букет — в Эскотт Стилворкс заботились о служащих — и приглашение на ужин от самого шефа. Она поняла, что выиграла.
Через три недели Джордж Эскотт сделал ей официальное предложение.
Но только ужиная в компании Джорджа и его дочери Кэтрин в роскошном особняке Эскоттов, Рэйчел до конца поверила в то, что ее мечта сбылась.
3
После ужина Кэтрин поднялась и ушла в свою комнату. Только там она могла чувствовать себя дома. Все остальное внезапно стало враждебным. Она не смела глаз поднять на отца. А что касается Рэйчел, то девушка чувствовала к невесте Эскотта такое непреодолимое отвращение, что боялась даже заговорить с ней.
Поднявшись наверх, Кэтрин заперлась на ключ. В уединении она смогла дать волю своим чувствам. Слезы душили ее.
То, что Джордж Эскотт без ума от своей невесты, было видно невооруженным взглядом. Также Кэтрин поняла, что ей, хозяйке Эскотт-Хауза, придется потесниться. Она не обольщалась насчет Рэйчел. Личное знакомство укрепило ее подозрения в том, что эту девицу интересует только состояние отца.
Кэтрин мутило при одной мысли о том, что Рэйчел будет жить в их доме. Развязный тон, дурные манеры, бегающие по сторонам глаза — ничто не ускользнуло от нее. Как отец мог увлечься подобной женщиной? — горько спрашивала себя девушка. Неужели любовь настолько застит глаза?
Кэтрин не знала, как жить дальше. Ум подсказывал ей, что бесполезно бороться с желаниями отца. Несмотря на всю привязанность к дочери, вряд ли Эскотт откажется ради нее от женщины, в которую безумно влюблен. Но сердце не позволяло Кэтрин оставаться безучастной…
Неожиданно в дверь комнаты постучали. Кэтрин поспешно вытерла слезы и открыла. На пороге стояла Рэйчел.
— Прости, Кэтти, но мне необходимо поговорить с тобой, — взволнованно произнесла она.
— Проходите, — сквозь зубы процедила Кэтрин и посторонилась.
Рэйчел вошла в комнату дочери Эскотта. Хотя она уже успела составить представление о великолепии Эскотт-Хауза, комната Кэтрин поразила ее до глубины души.
Вся обстановка говорила о комфорте и роскоши. Золотистое покрывало на широком диване гармонировало с коричневым пушистым ковром на полу; сквозь тяжелые шторы пробивались лучи заходящего солнца. Приоткрытая дверь в спальню позволяла кинуть взгляд на большую кровать под кремовым балдахином.
Рэйчел оставалось только догадываться о красоте других комнат, которые принадлежали лично Кэтрин Эскотт.
Она почувствовала приступ неприязни. Хотя, отправляясь на ужин в Эскотт-Хауз, Рэйчел собиралась быть милой с Кэтрин, сейчас она понимала, что испытывает к ней слишком большую антипатию.
У этой надменной девчонки было все с самого рождения, злобно думала она, оглядывая комнату Кэтрин. Разве она имеет право смотреть на меня как на отребье только потому, что я в отличие от нее родилась в трущобах…
— Я знаю, ты не испытываешь ко мне дружеских чувств. — Рэйчел прервала затянувшуюся тишину. — Тебе кажется, я забираю у тебя отца и думаю только о его деньгах. Поверь мне, это не так. Я люблю Джорджа больше всего на свете и хочу сделать его счастливым. Ты — его дочь, и поэтому тоже дорога мне. Я знаю, что не смогу заменить тебе мать. — Рэйчел улыбнулась и пожала плечами. — Но уж подругами мы точно могли бы стать…
Рэйчел умолкла и посмотрела на Кэтрин, которая пребывала в явной растерянности.
Ну что же ты, малышка, сказала она про себя насмешливо. Растерялась? Не ожидала, что я могу быть такой нежной и сладкой? Попробуй-ка теперь поругаться со мной! Папаша тебя со свету сживет, если ты будешь невежлива с таким ангелом, как я.
Кэтрин не знала, что подумать. Она успела составить определенное мнение о Рэйчел Рибертон. Неужели она жестоко ошиблась? Кэтрин всегда старалась быть справедливой. Рэйчел казалась сейчас такой несчастной и искренней. Это была не жадная соперница, а униженная просительница.
— Я буду рада, если это произойдет. Знаешь, я так одинока! У меня никогда не было ни сестры, ни близкой подруги, — продолжила Рэйчел, видя, что глаза Кэтрин подозрительно увлажнились.
Не считая, конечно, Ребекки, Саманты и Анны, которые просто изводили меня своими воплями, ехидно добавила она про себя.
— Простите меня, — заговорила Кэтрин с дрожью в голосе. — Я, наверное, была несправедлива к вам. Но это все так неожиданно. Я только вчера узнала о вашей… — Кэтрин запнулась.
— Я понимаю, — сочувственно улыбнулась Рэйчел. — Но я обещаю, что сделаю твоего отца счастливым. Ты только поверь мне.
Кэтрин кивнула головой, не в силах вымолвить ни слова.
— Мы будем настоящей семьей, — нежно заключила Рэйчел и, подойдя к Кэтрин, обняла ее.
Надо же, какая наивная дурочка эта Кэтрин Эскотт, думала Рэйчел, спускаясь в холл, где ее с нетерпением ждал Джордж. Ничего не стоит обвести ее вокруг пальца. Пять минут — и готово!
— Ну как? — озабоченно спросил Эскотт. Он знал, что Рэйчел была у Кэтрин, и горел желанием разузнать все подробности. Размолвка с дочерью сильно действовала ему на нервы.
— Все в порядке, дорогой, — уверенно ответила Рэйчел. — Кэтти переживает, это естественно, но постепенно она привыкнет. Я постаралась убедить ее, что искренне люблю тебя, а не гоняюсь за твоим состоянием.
Рэйчел очаровательно улыбнулась. Эскотт вздохнул с облегчением. Ему очень хотелось, чтобы две самые дорогие для него женщины подружились.
— Ты просто чудо, — прошептал он.
Рэйчел подхватила свою дешевую сумочку, купленную на распродаже, и направилась к выходу.
— Ты разве не останешься у меня на ночь? — Эскотт растерянно смотрел ей вслед.
Он надеялся, что теперь, после официального предложения и знакомства с Кэтрин, неприступная Рэйчел смягчится и одарит его своей лаской. До сих пор она не позволяла ему ничего, кроме поцелуев.
— Я не могу, дорогой. — Его секретарша отрицательно покачала головой. — Будет неудобно. Здесь Кэтрин, слуги… Потерпи немного…
И она послала огорченному жениху многообещающую улыбку.
— Позволь мне хотя бы отвезти тебя домой, — сказал Эскотт, не сумев скрыть разочарования.
Рэйчел кивнула головой.
— Хорошо, — нежно улыбнулась она будущему мужу.
Позднее, сидя в блестящем «роллс-ройсе» рядом с Эскоттом, Рэйчел в который раз похвалила себя за предусмотрительность. Ей не хотелось портить образ невинной девушки и позволять Эскотту что-либо до свадьбы. Она совсем не жаждала снова оказаться ни с чем. В ее интересах подогревать страсть Джорджа Эскотта, и она будет делать это всеми доступными способами!