Кэтти слишком привыкла считать себя светом в окошке! Я не буду потакать ее капризам, решительно сказал он себе и встал из-за стола.
— Мэри, — обратился он к экономке, — передайте эту записку мисс Кэтрин. И приготовьте на ужин что-нибудь вкусное — я приеду не один.
Круглолицая Мэри, верой и правдой прослужившая Эскоттам более пятнадцати лет, расплылась в довольной улыбке. Уж она постарается угодить любимому хозяину. Она, конечно, подозревала, что между отцом и дочерью произошло что-то неладное, но надеялась, что они помирятся.
Из окна своей спальни Кэтрин наблюдала за тем, как отец садится в машину. Обычно она всегда провожала его и целовала на прощание. Сейчас она понимала, что это невозможно. Девушка чувствовала себя ненужной и одинокой.
Только когда роскошный зеленый автомобиль скрылся из вида, Кэтрин сошла вниз. Слуги уже убрали остатки завтрака, и белевший на пустом столе листок бумаги сразу привлек ее внимание.
Девушка нахмурилась. Сейчас все воспринималось как тревожный сигнал.
— Мистер Эскотт оставил для тебя записку, Кэтти, — проинформировала ее внезапно появившаяся Мэри.
Развернув записку, Кэтрин поняла, что оправдались ее худшие опасения. В формальных выражениях отец извещал ее о том, что сегодня вечером к ним на ужин пожалует его невеста, мисс Рэйчел Рибертон.
Сердце Кэтрин упало. Она надеялась, что новый день поможет ей наладить отношения с отцом, а получалось как раз наоборот. Он явно не был настроен на примирение. Тон письма не оставлял сомнений в том, что его меньше всего заботят чувства дочери.
Кэтрин фыркнула. «Надеюсь застать тебя в хорошем настроении»! Да она скорее сбежит из дома, чем сядет за один стол с этой девицей.
— Тебе пора и об отце подумать, — раздался за спиной вкрадчивый голос.
Кэтрин вздрогнула.
— Ты напугала меня, Мэри, — с укоризной обратилась она к экономке.
— Ты думаешь только о себе, — продолжала Мэри, не обращая внимания на слова девушки. — А ведь он еще совсем молод и хочет пожить немного своей жизнью. Двадцать лет отец жил только для тебя, Кэтти. Постарайся его понять. Твое мнение имеет для него очень большое значение. Не расстраивай отца, девочка.
Кэтрин кивнула головой. Ее душили слезы. Она неожиданно поняла, что в словах Мэри есть определенная доля правды. Ведь отец действительно имеет право на счастье. Разве она может запретить ему любить?
— Но как же я? — беспомощно пролепетала она.
— Не переживай, детка, — улыбнулась Мэри. — Я не думаю, что Джордж Эскотт разлюбит свою малышку из-за того, что женится. Наоборот, теперь у вас будет настоящая семья…
— Рэйчел намного моложе его. Ей нужны его деньги! — почти выкрикнула Кэтрин.
— Откуда ты знаешь? — строго спросила Мэри. — Ты не знакома с ней и уже делаешь подобные выводы. Я бы не стала так за глаза оскорблять человека. Подожди немного, успокойся, будь хорошей девочкой. Вначале разберись, а потом суди.
Мэри ласково потрепала Кэтрин по щеке. На ее глазах пухлая малышка превратилась во взрослую девушку. Ей было невыносимо больно видеть, что Кэтрин, всегда такая спокойная и улыбчивая, страдает. Но что делать? Джордж Эскотт вправе поступать по своему усмотрению.
Весь день Кэтрин гуляла по огромному парку и размышляла. Девушка усилием воли заставляла себя не думать о предстоящем ужине, но ей никак не удавалось выкинуть из головы неприятные мысли.
Мэри права, говорила она себе. Я должна познакомиться с этой Рэйчел Рибертон, а потом уже делать выводы.
Но при одной мысли о молодой невесте отца ее передергивало. Кэтрин отнюдь не горела желанием познакомиться с той, которая готовилась занять место ее покойной матери.
К пяти часам Кэтрин была готова. Она не стала специально наряжаться к ужину — пусть незнакомка не думает, что ради нее весь дом перевернулся вверх тормашками! Скромная черная юбочка, зеленая вязаная кофточка, туфли на низком каблуке и минимум косметики. Мэри недовольно поджала губы, когда увидела Кэтрин в коридоре. Она явно не одобрила сдержанный стиль, выбранный девушкой.
Я вовсе не собираюсь устраивать им праздник, сердито подумала Кэтрин. И нечего на меня так смотреть! Но вслух она ничего не стала говорить пожилой экономке — Мэри была обидчива и могла дуться несколько дней кряду из-за неосторожных слов.