Он так пролежал довольно долго, пока дверь не отворилась и вошедший Россер не спросил:
- Ты здесь?
- У меня депрессия, - язвительно откликнулся Аргел.
Он лежал в постели, завернувшись в одеяло и скрестив на груди руки. Недостаток освещения не мешал никому из них: оба знали эту комнату настолько, что могли бы передвигаться по ней с закрытыми глазами. Когда-то давно Россера смешила роскошь здешних интерьеров, но со временем он к ней привык и почти перестал замечать. Практически равнодушный к обстановке, он никогда не понимал тяги своего то ли господина, то ли друга к украшательству, однако постепенно научился разбираться в ценных породах дерева и способах его обработки, запомнил имена художников и мастеров, скульпторов и ювелиров – просто потому, что так долго общаться с Аргелом и остаться вне всего этого не представлялось возможным.
- Мне уйти?
- Сядь, - Аргел поёжился и зарылся в одеяло поглубже. – Я шучу. Что ещё остаётся?
Россер усмехнулся и сел у него в ногах.
- Ты должен будешь показать ему Врата.
- Да ну? – удивлённо вскинул бровь Аргел. – А что ещё я должен? Заодно и дом отдать – всё равно все привыкли, что глава города живёт здесь.
- Ты ведь знаешь правила, - примиряющее проговорил Россер.
- Правил много, и мы нынче нарушаем все. Какие выборы?
- Но что же поделать, если…
- Если Бальд когда-то недоспал и потому потерял рассудок? А теперь отнимает его и у половины Совета, потому что безумие заразно? Как насчёт того, чтобы его усыпить снова?
- Успокойся, - Россер переместился ближе и коснулся его плеча, однако тот дёрнулся и бросил на него такой взгляд, который заставил его немедленно вернуться обратно.
- Вы не понимаете, что творите, - пока ещё глава города, резко сев на постели, стиснул руки в непонятном и совершенно ему несвойственном отчаянии.
- Они, Аргел, - мягко поправил его помощник.
- Они, вы… схоластика всё это. Нельзя выбирать главу города, Росс.
- Совет решил иначе, Аргел.
- Совет! – зло выплюнул тот, с досадой пнув основанием ладони край стоящего рядом с кроватью тяжёлого дубового столика. Тот отлетел далеко в сторону. – Ты видел, кто как голосовал? Ни один – ни один, Россер! – из тех, кто знал хотя бы одного из Древнейших, не был за. Потому что они…
- Древнейших больше нет, - очень тихо оборвал его Россер.
Аргел запнулся и замолчал. Потом встал и нервно заходил по комнате – рубашка в темноте сливалась с цветом кожи. Подошёл к окну, присел на широкий низкий подоконник, прислонился к стеклу и так замер, глядя на привычно пустой двор.
- Ты ведь говорил, что тебе не нужна власть? – сказал после долгой паузы Россер.
Одно дело не иметь, и совсем другое – потерять, - горько усмехнулся Аргел. – Как оказалось. Да и разве в этом дело? Если бы меня сменил, к примеру, ты, или Кэтсу, я был бы только счастлив. Но Бальд? К тому же… Ты вполне уверен, что Он мёртв? – спросил он тяжелей и тише. - Я – нет. Значит, есть шанс, что, вернувшись, Он просто поотрывает нам головы: Бальду за наглость, членам совета – за самомнение, а мне, что меня волнует куда больше всего остального – за то, что не удержал то, что мне было доверено. И солгу, сказав, что меня прельщает такая перспектива.
Глава 9
- Я давно, - нарушил долгое молчание Донат, - хотел кое-что узнать. И поскольку шанс сделать это в другое время мне вряд ли ещё представится…
Из темноты раздался негромкий вдох. Тьма здесь была кромешной, такой, что даже вампирам с их превосходно развитым ночным зрением разглядеть в ней хоть что-то было совершенно невозможно. Так что заключённые, коротавшие здесь время до казни, могли друг друга только слышать.
- Спрашивай о чём хочешь, - откликнулся Мар. Звякнула цепь: он приподнялся и сел, оперевшись спиной о стену. – Теперь и в самом деле всё равно… и, Донат – мне жаль. На самом деле… Мне не следовало тебя в это втягивать.
- А, - отмахнулся тот. – Можно подумать, я сам не понимал, что делаю… я тебя, если ты помнишь, предупреждал.
- Помню, - голос Мара прозвучал расстроено. – И потому…
- Я, как это теперь говорят, был вполне дееспособен, когда шёл с тобой, - фыркнул Донат, устраиваясь поудобнее. – Некрасиво игнорировать сей факт. Итак, вопрос. За что ты так не любишь Город? Да и вампиров.
- А за что вас… нас любить? – усмехнулся Мар.
- Это свинство, Басту, - заметил Донат.
- Ты прав, - он рассмеялся. – Хорошо… хорошо, я расскажу. Это связано с моей инициацией.