- Лежи и не дёргайся, - произнёс чей-то незнакомый голос по-французски, и тёплые пальцы коснулись его лба. – Тебе скоро станет легче, однако боль сохранится ещё довольно долго. Тебе повезло, мальчик.
Мар попытался открыть глаза, но это лишь вызвало новую волну головокружения и боли. Он застонал, и его горло заболело тоже.
- Упрямец, - тихо рассмеялся незнакомец, касаясь ладонью его глаз. – Спи. Спи сам, или я заставлю тебя… но мне не хотелось бы. Обещаю, я всё объясню… но позже. Сейчас спать… спать.
Голос говорил что-то ещё, но Мар уже не разбирал слова, действительно проваливаясь в вязкий и тяжёлый сон – к счастью, безо всяких сновидений.
Сколько он проспал, Мар не представлял, однако следующее пробуждение оказалось более приятным: голова хоть и болела по-прежнему, однако уже не кружилась, и тошноты тоже больше не было. К тому же и боль, кажется, заметно ослабела и была теперь вполне переносимой.
- Проснулся? – опять по-французски спросил тот же голос, и кто-то сел рядом с Маром на кровать. – Можешь открыть глаза.
Мар пошевелился и последовал этому то ли позволению, то ли совету, не сразу сумев сфокусировать взгляд на сидящем на краю его постели человеке – хотя, пожалуй, человеком этот мужчина не был. Или всё-таки был? Мар никак не мог понять его природу, но лицо – смуглое, узкое, горбоносое, с тёмными миндалевидными глазами и полными чувственными губами – показалось ему знакомым.
- Выпей, - он протянул Мару чашку с соломинкой для коктейля. – Вот так. Пей, это просто вода. Тебе сейчас нужна жидкость.
- Вы… кто? – хрипло спросил он, жадно глотая воду.
- Ты не помнишь меня? – слегка удивился мужчина, помогая ему сесть. – И – скажи, твоё «вы» - просто форма речи, или тебе кажется, что я здесь не один?
- Форма, - чуть-чуть улыбнулся Мар. – Нет, не помню… лицо знакомое. Но имя… нет, не могу.
- Я Амени. Вспомнил? – он взял влажное полотенце и начал весьма умело обтирать Мару лицо и шею.
- Н-нет… прости.
- Франция, Тулуза, 1572 год… вспомнил?
- Нет… - пробормотал Мар. Потом подумал и добавил: - Или… да, наверное! Я не помню точной даты… ты… да, Амени, - он улыбнулся. – Я отбил тебя у... я не помню. Кажется, католиков…
- Верно, - мягко улыбнулся мужчина. Отложив полотенце, он снова поднёс Мару воды. – Горло болит?
- Нет… нет – так, саднит немного… болит голова. Очень странно…
- Да, я слышал, что головные боли бывают в таких случаях достаточно сильными, - кивнул Амени. – Почему ты не позвал меня? Гордость?
- Позвал? – непонимающе переспросил Мар.
- Ты ведь не мог не понимать, что он тебя уничтожит. Бальд был сильным воином.
- Был?
- Был, был, - с мягкой иронией усмехнулся Амени. – Моя жизнь дорогого стоит. Ему не следовало трогать тебя.
- Кто ты? – растерянно и почти что тревожно спросил Мар, жадно вглядываясь в какие-то не совсем человеческие черты своего спасителя.
- Я Амени, - повторил тот. – Или ты думал, что я решу поиграть в справедливость? Я тебе слишком многим обязан, - покачал он головой. – К тому же, Бальд сам виноват. Был. Так почему ты меня не позвал?
- Как я мог бы это сделать? – с лёгкой досадой спросил в ответ Мар. – Я видел тебя всего один раз… когда на меня напали, воспоминание четырёхсотстолетней давности было бы последним, что пришло мне в голову. Честно говоря, я вообще о тебе с тех пор не вспоминал…
- Ты хочешь сказать, что… просто забыл обо мне? – уточнил Амени, и на его лице отразилось такая крайняя степень изумления, что её вполне бы можно было назвать потрясением.
- Извини, - иронично усмехнулся Мар. – Ты разве сам помнишь всех, кого встретил четыреста лет назад? Даже больше.
- Ты… что же – не знаешь, кто я? – в агатово-тёмных глазах мужчины возникло понимание, а губы его дрогнули в несколько ошеломлённой улыбке.
- Я даже имя забыл, - признался Мар. – Сейчас ты назвал – и я вспомнил… Я так торопился тогда…
Он умолк, прерванный взрывом хохота. Амени смеялся от души, держась руками за грудь и живот, и согнувшись едва ли не пополам.
- Мальчик… ты… так ты не знал, кого спас? – еле выговорил он сквозь приступы смеха.
- Да, я не знал, - озадаченно проговорил Мар, пытаясь почувствовать Амени так, как чувствовал обычно любое живое существо – и определить его природу. В ту первую встречу он запомнил лишь, что вмешался именно потому, что несчастный, осуждённый на страшную огненную казнь, был вампиром – собратом, своим. Однако всхлипывающий сейчас от хохота Амени вампиром не был – Бриан мог бы поклясться в этом.