Надо мною сияли звёзды, множество звёзд, и тьма покрывала землю, но другая, обычная, ночная. А я лежал на земле и смотрел в небо. Вокруг двигались люди, осторожно перешёптывались. Вот и ученик, склонился надо мной, заслонил силуэтом звёзды. Я едва шевельнул безвольной рукою, и ученик понял, принял бубен из моих рук. Девятый бубен в моей жизни, с нарисованным Верхним, Нижним и Средним миром. Я сердито засопел, и молодой шаман принял и колотушку.
Дело сделано. Тяжёлые веки скрыли звёздное небо. Сверху я наблюдал, как моё тело понесли к месту ритуального сожжения, затем нырнул в отверстие домика, и два соплеменника по велению моего преемника заткнули вход каменным шаром.
Живое Пространство вокруг шевелилось и дышало, из гигантской трещины снизу непрерывно струилась Сила. Я стал частью Силы, но не растворился в ней, оставаясь в пределах домика. Вдоль разлома стояли другие жилища из огромных плит, я знал о них, но теперь остро ощущал их присутствие, словно трогал несуществующими руками. В трёх из них обитали духи предыдущих шаманов, остальные пустовали, духи по каким-то причинам их покинули. Осквернили, - явственно услышал я ответ одного из шаманов на свой молчаливый вопрос. Дух шамана покинул своё жилище, потому что пришлые люди непочтительно обошлись с непонятной постройкой. Сильное землетрясение - и дух другого шамана больше не смог удержаться в домике. Я хотел пообщаться со своими предшественниками, но вдруг понял, что Пространство вокруг расширяется, и я уже охватывал склон с длинной линией каменных домиков, поросший редким лесом, и дугу реки далеко внизу, и родное стойбище на берегу. А Пространство всё расширялось, всё быстрее и быстрее, охватывая скалистый верх склона, и горы за ним, а там, за горами, есть ещё стойбища, и их много. Оказывается, Землю населяет великое множество народов, все разные, и стойбища у них бывают немыслимых размеров! А какие у них жилища! Знания обрушились на меня мощной волной, смяли и почти уничтожили. Защищаясь, я торопливо потянул к себе глубинную Силу, закутался в ней, отсекая поток, и принялся осмысливать малую часть Знаний. И первым незнакомым понятием стало колесо.
Дух, посетивший меня первым, я узнал мгновенно. Ко мне пришла самая прекрасная женщина на свете. Стена не мешала, словно её не было. Дух, источающий ровный тёплый свет, теперь покрывала ржавая окалина, ершилась, трескалась, сквозь трещины с острыми краями пробивалось густое багровое свечение. И всё же я узнал её, несмотря на ошеломляющую перемену. Моя жена! Лишённый слуха и зрения, я принял её стенания и слёзы.
Она давно ходила с трудом, и её привели два наших сына, их духи я различил чуть поодаль. Они тоже предавались скорби... Охваченный жалостью, удручённый, я усилил поток снизу и заботливо укутал родных, благо они оставались на одном месте. Жена долго плакала около домика, прильнув к шершавой стене. Сила смягчила чёрную окалину, приглушила ожоги. Избавить её от горя совсем, наверное, не сможет никакая сила...
Сыновьям тоже стало легче, и они увели свою старую мать вниз, в стойбище.
Рядом с домиком закипела работа. Следуя указаниям молодого шамана, каменщики разметили небольшой участок, по периметру вкопали большие камни, на всей площадке вынули грунт, засыпали щебнем и сверху тщательно выложили плоскими камнями. Стало уютно.
А я усваивал новые Знания. И множество незнакомых понятий: телега и колесница, Нил и Тянь-Шань, император и фараон, закон и государство... А ещё я узнал, что таких домиков, как мой, на Земле немало, все стоят на местах Силы, словно узелки в невидимой рыбацкой сети, многие из них заселены, а многие утеряли своих обитателей, чаще всего оттого, что Сила перебралась на другое место или иссякла. С теми, кто не покинул своё жилище, можно общаться через невидимую сеть и делиться Знаниями.
Пришлось пережить чёрную, невыносимую тоску по прежнему миру и собственному телу. О том, что тело стало больным и немощным, я словно забыл. В домике, в единении с Силой, не существовало дня и ночи, лета и зимы. Не было ни жажды, ни голода, ни потребности во сне, весь мир был открыт нараспашку, словно вывернут наизнанку, а я тосковал о теле, так сильно меня когда-то ограничивающем. Тосковал о людях, хотя они никуда не делись. Сыновья часто приводили мать, мою жену, приходила и дочь вместе со своими детьми, обо мне помнили, а я тосковал о них...
Место Силы посещали не только жители нашего стойбища, но и соседних. Приходили и вовсе издалека, тянулись к обитаемым жилищам духов - их указывал шаман, сетовали на свои распри и неурядицы, до которых мне чаще всего не было никакого дела, оставляли духам еду на площадках на радость зверькам и птичкам. Каждого, кто сидел смирно, без суеты - многие со мной беседовали - я мог окутать Силой Земли, подпитанной далёкой петлёй реки, её бегущими водами. Мягкая и почти неосязаемая для людей, Сила облегчала болезни, утешала. Мудрым словом я помочь не мог, но они могли обратиться за советом к шаману.
Тоска прошла, я был занят осмыслением Знаний. К землям племени приблизился враг, я узнал об этом раньше своих соплеменников. Женщины и дети ушли в лес. Молодой шаман разжёг ритуальный костёр, по окрестностям разнеслось неторопливое постукивание колотушки по бубну. К месту камлания подтянулись земледельцы и охотники - теперь воины - нашего стойбища и соседних. Из отверстия в моём жилище вытащили каменный шар. Звук бубна между тем гудел в стенах моего жилища, хотя шаман камлал далеко отсюда, мой дух дрожал и сотрясался с каждым ударом, поддаваясь настойчивому зову, пока не вырвался из отверстия и не очутился рядом с молодым шаманом. Его глазами я увидел своих соплеменников, освещённых огнём костра, и звёзды в чёрном небе. Восторг захлестнул меня, и сразу наступило разочарование, потому что теперь я не видел духов. Я с усилием отделился от шамана. Тут же маячили три тёмных холодных духа, обитателя соседних домиков, в одном из них я узнал своего учителя. Неуловимо перемещался с места на место текучий дух реки, посещавший когда-то и меня во время некоторых камланий.
Бубен замолк. Камлающий шаман с закрытыми глазами повернул к нам мёртвое лицо и спросил об исходе завтрашнего сражения, но я не мог знать будущего. Дух реки ответил: будет победа, но будет и много убитых. Шаман передал ответ соплеменникам, и те радостно взревели. Духи людей горели ярким огнём решимости, и лишь несколько духов свечением выдавали трусов. И один из них был... мой сын?! Я уже знал, что на Востоке любят красить еду шафраном, неведомым нашему племени, и сгусток моего старшего сына бесстыдно светился цветом того шафрана и жалко расползался, безнадёжно выдавая страх.