Дом отца Ильи Сибирцева, депутата Дмитрия Сибирцева - был одним из самых крупных сооружений в этой деревне. Двухметровый забор с широкими колоннами, огромные железные ворота, за которыми скрывались несколько десяток соток земли, изысканный ландшафтный дизайн, шикарнейший трехэтажный особняк из белого кирпича, имеющий бассейн, сауну, восемь гостевых комнат, кинозал и винный погребок.
Стоит отметить, что дома, Беркутова и Левинского, расположенные через несколько кварталов, хоть и были просторными, благоустроенными и красиво отделанными, но не могли никак конкурировать с данным поместьем, ставшим местной достопримечательностью. И поскольку, семьи всех наших героев в данный момент были в городе, для удобства, друзья решили прожить эти семь дней именно в доме Сибирцева.
После нескольких звонков, ворота со скрипом распахнулись, и грузный завхоз Олег Николаевич, улыбнувшись настолько широко, насколько мог себе позволить, весело поприветствовал хозяина дома и его спутников. На тот момент, в доме, также находилась горничная - Елизаветта Фёдоровна. Илья, не обращавший особого внимания на их лестные комментарии и высказывания на счёт его внешнего вида, пригласил друзей войти.
- Ничего не изменилось! - воскликнул Серёжа, поднимаясь на второй этаж дома. Даша остановилась и немного осмотрелась, ожидая, пока Андрей вручит ей её сумку.
- Илья Дмитриевич, не хотите ли выпить чаю? Дорога была длинная. - Елизавета Фёдоровна жестом пригласила в столовую, но Сибирцев, даже не посмотрев в её сторону обратился к Андрею:
- Помнишь, что на третьем? - Андрей сначала даже не понял, очам идёт речь, но через пару секунд улыбнулся и поставил сумку на пол.
- Отыграться хочешь? - Илья положительно ответил, и забыв про завтрак и распаковку вещей, быстрым шагом направились вверх по лестнице в бильярдный зал.
Даша осталась на первом этаже вместе с Елизаветой Фёдоровной, умиляющейся при виде ребят, которых она помнила ещё с самого детства.
Все было словно в американских мелодрамах: они, запыхавшиеся и чумазые, забегали в дом, крича и напевая какие-то свои детские песни, топали своими маленькими ножками по мраморному полу. Она доставала из духовки печенье, обмазывала его ореховой пастой для Даши, клубничным джемом для Ильи и посыпала шоколадной крошкой для Андрея и Сережи. Она помнила, что они любили есть, где любили есть, какие фильмы любили смотреть и в какие игры играть. Она старалась угодить каждому милому ребёнку, а те, в свою очередь, её крепко обнимали и задаривали букетами полевых цветов, которые она, несмотря на свою аллергию, так радостно принимала.
И сейчас та маленькая девочка с растрепанной косичкой предстала перед ней совсем другим человеком. Даша была такой повзрослевшей и прекрасной, что Елизавета Фёдоровна не могла оторвать глаз от неё. И когда прочие скрылись на втором этаже, Тургенева быстро преодолела расстояние, разделяющее её и горничную, и крепко её обняла.
- Дашечка! Какая ты стала красивая! - на глазах у Елизаветы Фёдоровны проступили слезы, которые она вовсе не собиралась скрывать.
- Я по вам так соскучилась, вы бы знали! - через несколько мгновений Даша чуть отстранилась и широко улыбнулась, как умеет только она. И в памяти Елизаветы Фёдоровны Тургенева всегда останется именно такой: широко улыбающейся маленькой девочкой, способной полюбить весь мир.
Когда приветствия закончились, Даша прошла через просторную гостиную в холл, где были расположены две спальни. Недолго думая, она зашла в первую, принадлежащую Илье комнату.
Широкая двуспальная кровать, небольшая гардеробная, висящая на стене плазма, к которой были подсоединены проводки разных приставок и колонок, мягкий ворсистый ковер, комод и стеллаж, уставленный коллекционными игрушками и книгами, выход на небольшой балкон. Все было в точности таким же, каким она помнила.