Сибирцев внимательно посмотрел на своих слушателей, двое из которых были более, чем заинтересованы в том, что он говорил, а Андрей, не обращая никакого внимания на услышанное, что-то быстро печатал на ноутбуке.
- Что скажешь? - обратился Илья к нему.
- А? - Андрей переглянулся с остальными и когда понял, что вопрос был адресован ему, потянулся и с улыбкой ответил:
- Очередная история о том, как ты с кем-то трахался...Хоть что-нибудь новенькое бы ради разнообразия выдумал.
Илья показно отмахнулся и посмеялся.
- А тебе и завидно, Беркутов. Идём, Левинский, я тебе её фотку покажу, обдрочишься потом.
Как только парни скрылись за дверью, Андрей, словно ожидающий этой самой минуты очень долго, отбросил ноутбук и повернулся лицом к Даше, также с интересом рассматривающей его. Сегодня она была в джинсовом комбинезоне оверсайз с длинными штанами, из-под которого выглядывала бежевая футболка с какой-то надписью, разобрать которую не представлялось возможности; длинные каштановые волосы обрамляли её бледное лицо, а скулы были усыпаны чуть заметными блёстками. От её внешнего вида можно было только умиляться, и по нескрываемой Андреем лёгкой улыбке, можно было догадаться, что именно этим он уже давно и занимается.
- Ты мне так и не сказала, кем ты работаешь. - В тихой обстановке его голос прозвучал даже как-то громко, заставляя Беркутова немного смутиться, а Дашу слегка вздрогнуть.
Она подтянула ноги под себя и развернулась лицом к своему собеседнику. Взгляд её больших голубых глаз метался по его спокойному лицу, будто бы пытаясь найти ответ на какой-то давний вопрос, что мучил её по сей день. Андрей же по-простому глядел на неё, не подозревая ни о чем, что творилось в её сознании в данный момент.
- Брось! - резко выпалила она. - Неужели тебе правда есть до этого дело?
Андрей напрягся, не понимая причины такого ответа. Он резко встал с дивана и подошёл к ней.
- А в чем, собственно, дело, Даш? - спросил он с той, неприсущей ему ноткой язвительности в голосе. Тургенева заметила это и насторожилась. Но буквально через пять секунд она встала на диване и положила свои руки на его плечи.
- Сколько ты ростом?
- 183 сантиметра.
- О-ой, - протянула она и надула свои слегка порозовевшие щёчки, - и как, птицы на голове гнезда не вьют?
Беркутов посмеялся и приобнял её за талию, прижимая к себе.
- А ты сколько? Метр пятьдесят, небось? - Даша показно цокнула языком и закатила глаза, но, все же, погрузилась в его объятия и уткнулась носом в его горячую шею.
Даша глубоко вдохнула аромат свежести его парфюма, и почувствовала, как пульс участился. Её курносый носик был так близко к его пульсирующей сонной артерии, а пятерня пальцев левой руки, перебирала непослушные пряди на затылке, которые так настырно желали нарушить идеальную укладку угольно-черных волос. Слишком близко. Он слишком близко.
- Сто шестьдесят девять, вообще-то! - прошептала и резко отстранилась, спрыгнула с дивана и побежала прочь из гостиной, - Догони, Беркутов! - крикнула она так громко, что эхо её тоненького голоса разлетелось по всему дому.
И как странно было бы ему предположить ещё вчера вечером, что он сможет отбросив даже самые малейшие нотки сомнения, возникающие где-то в его молодом сознании, броситься бежать сломя голову за мелькающим впереди силуэтом; что ему захочется, перепрыгивая через две, а то и три ступеньки, мчаться по этажам, жадно поглощая ртом воздух; что он сможет быть, наконец, таким же счастливым и беззаботным, когда коснётся кончиком указательного пальца девичьего предплечья, развернёт её, смеющуюся, лицом к себе и почувствует весь этот, позабытый давно им, спектр эмоций восхищения и радости, когда она посмотрит на него игриво своими большими, ясными голубыми глазами, и прикроет от смущения рот бледной ладошкой.
К вечеру серое небо и вовсе заволокло черными тучами. Редкие вспышки молний мелькали где-то вдали. Становилось холодно. В холле первого этажа потрескивали горящие в камине паления, в воздухе витал аромат запеченной курицы с пряными травами, что, так любезно, приготовила и украсила Елижавета Фёдоровна, которая в девятом часу вечера распрощалась со всеми и покинула территорию дома Сибирцева.
- Не верю! - гордо воскликнула Даша и задрала вверх подбородок. По центру стола лежала, уже довольно приличная, колода карт, которую только что пополнил Илья, сделавший свой ход. Услышав вердикт Даши, чуть скривив лицо, он перевернул последнюю карту, которая оказалась ложной; сгрёб все содержимое колоды и хрипло посмеялся.
- Так...я хожу.
Серёжа извлёк одну карту и положил её перед всеми.
- Восьмерка!
Его соперники - Даша и Илья переглянулись между собой. Сибирцев положил сверху ещё одну карту и повторил цифру. То же самое сделала Даша и ещё один раз Серёжа. Наступила тишина. В руках Даши был туз, и она с нетерпением ожидала хода Ильи, надеясь на то, что она скажет заветное: "Верю/Не верю". Но внезапно, он, хлопнув по столу рукой, бросил ещё одну карту с верху и произнёс:
- Восемь.
Обстановка накалилась. На стеклянной поверхности лежали, предположительно, четыре восьмёрки и одна ложная карта, но чья она была? Если сейчас Тургенева скажет, что не поверила Сибирцеву, а верхняя карта откажется восьмеркой, то ей придётся забрать все содержимое колоды, а это значило бы, что на победу даже и надеяться не стоит, но если...
Даша нервно глядела то на Сережу, то на Илью, и не могла решиться; но стоило ей перевести взгляд на Андрея, сидевшего позади Ильи, как оказалось, что он уже давно подаёт ей подсказку жестами правой руки. Дабы не привлекать лишнего внимания, Даша вновь посмотрела в глаза Сибирцеву, пожирающему её пристальным взглядом серых глаз, и провозгласила:
- Верю!
Карты вскрылись, и вся колода вышла.
После того, как Даша вышла из игры, одержав победу над своими соперниками, вслед за ней сделал то же самое Серёжа, а в проигравших оказался Сибирцев.
После карточных игр, закончившихся приблизительно в одиннадцатом часу вечера, в гостиной заиграла музыка, а на, ранее предназначенном для карт, столе появились несколько бутылок шампанского, виски и ликера.
- Хорошо...хорошо! - Серёжа замахал руками, прося всех перестать безудержно смеяться, - Мне было двенадцать, а ей четырнадцать...мы поехали в летний лагерь на две недели...
Нервно рассматривая своих слушателей, он прервал рассказ и смутился.
- Это все?
- А что мне ещё рассказать? Мы просто поцеловались и все!
- Очень интересно, конечно, но я что-то не припомню, чтобы ранее ты нам рассказывал про то, что в тринадцать ездил в какой-то лагерь...