Андрей протянул свой пустой стакан Илье, который тотчас же наполнил его виски.
- Это правда! - возмутился Левинский и отодвинул от себя тарелку с закусками.
- Я даже комментировать это не хочу... - отозвался Илья и осушил свой бокал. - Ну, а что на счёт тебя, Даш? Когда и с кем ты в первый раз засосалась?
Улыбка тут же пропала с её лица, Тургенева о чем-то задумалась, не решаясь поднять глаза на своих собеседников.
- Подожди...ты вообще с кем-нибудь целовалась в своей жизни? - Сибирцев был на грани того, чтобы громко рассмеяться ей в лицо и унизить так сильно, как он только мог себе позволить, но Даша посмотрела ему прямо в глаза, отчего какое-то неизвестное ему чувство заставило его остановиться.
- Может быть ты нам расскажешь, когда я в первый раз поцеловалась? - едко бросила она, не отрывая взгляда от его лица.
Ранее расслабленный, Андрей заволновался и с удивлением стал ожидать скорейшего ответа, но Илья тянул. Он переводил свой мечущийся взгляд то на покоящийся в его руке бокал, то на Дашу.
- Ты что-то путаешь, Дашуль. У меня не встаёт на хороших девочек.
На секунду в комнате воцарилась тишина. Серёжа, волнуясь повернулся к своей лучшей подруге, пытаясь отыскать в выражении её лица хоть какой-нибудь ответ. Но ничего. Андрей хотел было что-то сказать, но никак не решался. Это момент, казалось, длился целую вечность, как вдруг Илья засмеялся так громко, что все вздрогнули. Его практически истерический хохот эхом разлетался по всему дому.
- Но будь ты шлюхой, Даш, я бы уже давно отодрал себя как следует! - задыхаясь от смеха воскликнул он и налил себе очередной бокал.
Заметив, что никто, кроме него не смеётся, Илья немного успокоился и весело спросил у Андрея:
- Что я не так сказал?
- Просто заткнись, - Андрей чуть наклонился в его сторону и угрожающе ткнул пальцем тому в плечо. - И никогда больше такого не говори, понял?
Серёжа особо не наблюдал за сценой Ильи и Андрея, а внимательно рассматривал лицо Даши. Она не подавала виду, что произнесенное парнем как-то подействовало на неё, но что-то было явно не так, и Серёжа чувствовал это, возможно единственный в этой комнате. Бледные худые пальцы Даши гладили квадратный стеклянный бокал. Они слегка дрожали.
- Ну так...- воскликнула вдруг Даша, - расскажи мне пожалуйста!
- Что тебе рассказать? - не понял Илья
- Расскажи, как бы ты отодрал меня, будь я шлюхой.
Все затихли. Ранее восклицающий Андрей отвернулся, подперев подбородок костяшками пальцев; Левинский уставился на свои ноги, испытывая, неизвестно почему, невероятный страх и волнение; Сибирцев же, вновь сделавший глоток крепкого напитка, уставился прямо на лицо своей собеседницы.
У Даши голубые глаза. Голубые настолько, что в них хочется погрузиться. Голубые настолько, что в них хочется утонуть. Не было ни всхлипов, ни дрожи в голосе. Лишь прозрачная горячая слеза выкатилась из ее глаза, быстро преодолев по бледным щекам ничтожное расстояние до пухлой верхней губы.
Проходили десятки секунд, но Илья молчал. Он не мог выдавить из себя ни единого словечка, лишь слегка улыбался, неизвестно от чего. Спустя минуту Даша встала на ноги и схватила правой рукой полупустую бутылку виски.
- Вот как?! - бросила она и ушла прочь из комнаты.
Сибирцев потёр пальцами нахмуренный лоб и откинул голову назад.
- Ты идиот? - поднялся Андрей, - вот только честно скажи мне, ты идиот?!
- Пиздеец...
Протянул Илья и тяжело вздохнул.
- Чего ты улыбаешься? А?! Херли ты думаешь, что это забавно?
- Андрюш, - Илья саркастично надул губы, - не начинай, а?
- О, так ты сам все начал!
Серёжа поднялся с места и кивнул остальным, что уходит, но его жест не был замечен.
- С тобой же ведь невозможно просто общаться! Ты вечно морозишь какую-то херь!
- Ах, да! Простите! Я и забыл, что нахожусь в компании рыцаря круглого стола, блять!
Прикрыв за собой дверь, Левинский отправился на поиски подруги. Вокруг было темно. Огромные площади пространства, освещённые лишь тусклым светом луны, просачивающимся сквозь зашторенные окна. Если память не подводила его, то Даша жила в соседней от спальни Ильи комнате. И правда, дверь была прикрыта. Серёжа осторожно постучал, но не услышав никаких откликов, вошёл и закрыл за собой дверь. Спальня пустовала, но торшер, стоящий в дальнем углу, рядом с книжным шкафом был включён. Только лишь спустя некоторое время, парень почувствовал дуновение ледяного воздуха, доносящееся из приоткрытой стеклянной двери на балкон. Она стояла без верхней одежды, облокотившись о железные перила и жадно глотала из горла бутылки виски. Серёжа, прихода которого она, поначалу, не заметила, вернулся в комнату и схватил первую попавшуюся кофту.
- Даш, - осторожно начал он, приближаясь, - тут холодно, накинь-ка это.
Она нехотя приняла из его рук свою бежевую толстовку и натянула на себя.
- Как твоя мама? - внезапно поинтересовалась она. Серёжа расположился подле неё, облокотившись боком о перила.
- Идёт на поправку, но врачи говорят, что могут быть осложнения.
- На почки?
- Да...но, я надеюсь, что все обойдётся, понимаешь? Потому что ещё одной операции она не выдержит.
Даша поёжилась от холодного ветра и пододвинулась ближе к своему лучшем другу.
- Когда вернёмся, я обязательно её навещу.
- Спасибо.
Серёжа приобнял её рукой за плечи.
- Слушай, Илья...он ведь это все сдуру говорит, ты же его знаешь...
- Не нужно, - перебила его Тургенева и слегка улыбнулась, - это все...
Она отстранилась и обхватила голову руками. Затем последовали несколько тяжёлых вздохов, а её бледное лицо, при свете луны, казалось ещё бледнее и печальнее. Какая-то неимоверная тоска крылась за её короткими ответами и вдохами, тоска, которую Серёжа прекрасно чувствовал, но не мог понять.
- А что это там? - девушка указала пальцем в сторону леса. Вдалеке не было видно ничего. Белая пелена становилась ещё гуще, охватывая все вокруг. - Мы будто в этой книге Стивена Кинга...как её там?
- «Мгла».
- Точно.
Даша и Серёжа стояли на балконе. На часах было почти двенадцать, но никто не хотел спать. Странный туман окутывал все больше и больше территорий, но никто ничего не замечал. Беззаботное решение вернуться в детство. И несмотря на все происшествия, Серёжу распирало бесконечное чувство радости находиться рядом со своими друзьями, рядом со своей любимой лучшей подругой; скрытно смеяться над язвительными и хамскими анекдотами Сибирцева, перекидываться парочкой фраз с серьёзным Андреем и наблюдать усыпанное яркими звёздами октябрьское небо, ёжась от холодного ветра. И как бы он хватался за этот момент, если бы знал тогда, стоя на балконе, рядом с цепляющейся за его предплечье Дашей, что он видит это все в последний раз.