ионеру. Настоящему революционеру, а не актёришке, вообразившему себя вершителем судеб мира. Взрыв памятников - пустой перевод взрывчатки. Наймите за полтинник психа, который метнёт в памятник пакет с краской. Или собственным говном. Наймите, порадуйтесь - и займитесь более полезным делом". "Небольшой памятник можно серьёзно повредить, метнув в него стеклянную банку с кислотой. С расстояния. И не забыть про перчатки!" "Революция - заботливая и экономная хозяйка. В её доме всегда достаточно гробов и не один не уходит в землю пустым. В чём наша цель? Устроить шоу или серьёзно, методично, планомерно и, самое главное, эффективно провести глобальную акцию, достойную нашей новой Мировой Революции? Мы революционеры, а не террористы, и потому мы по-настоящему опасны. Наши акции анонимны. До определённого момента нас не видно и не слышно. Мы не собираемся никого пугать. Наоборот, до начала акции наша задача номер один - маскировка и успокоение обывателя. Наша тактика - это, скорее, тактика спецназа, а не современного политического террора. Террористы - пугала, которые отвлекают внимание обывателя от тех точек, по которым будут нанесены по-настоящему серьёзные удары. Наш террор тих, эффективен и экономичен. Один выстрел - одна жертва. И ни одного выстрела в воздух! Как там наши ангелы?" - Тебя же несколько дней дома не было. И телефон не отвечает... - Мама, я же предупреждал. У меня поездка... командировка... В общем, я всё объяснил. Заранее. - Господи, ты меня запутал совсем. Ничего не понятно. И объяснения твои... - Я же сказал... Репортаж... конференция в Сочи. - Ничего не понимаю! - Я же вернулся? Вернулся я? Значит, всё в порядке. И вообще, дай немного в себя придти. У меня голова раскалывается... - Ты приедешь? - Всё в порядке... - Будто я не знаю, что у тебя в холодильнике творится. Полки одни пустые. Ты знаешь, я такой пирог испекла... - Занят. Надо готовить... материал... - Что? А когда... Я положил трубку. Смерть. Йод на затылок. Глаза слипаются. Звуки ленивыми рыбами в зелёном больничном воздухе. Монотонный голос. Кажется, доктор тоже хочет спать. Да, сегодня же выходной. Он давно уже прилёг бы на продавленный диван (вот этот, что в углу кабинета... стёртый спинами чёрный дерматин). Или привёл бы сюда ту самую медсестру из приёмной (девка зевает... глаза пустые... "Чего привели? Где? В парке? А почему с милицией?"). Привёл бы, да устроились бы они... Или нет? В любом случае, не меня он тут ждал. Хотя, я не самый неудобный гость. Дежурная смена. Дверь приоткрылась и сержант, притащивший меня в больницу, заглянул в кабинет. Врач отложил ручку и недовольно покосился на сержанта. Тот откашлялся и, кивнув в мою сторону, спросил: - Так чего? - Что "чего"? - с раздражением переспросил врач. - Вы уже третий раз заглядываете. Хорошо, в затылок не дышите. Вы видите, я занят? - А у меня тоже работа, - не остался в долгу сержант. - Второй час тут торчу. Я уже написал вам всё. Сержант Ковальчук, сто второе отделение, вызов был. Дед прибежал в отделение... - Слышал уже, - прервал его врач. - Попытка самоубийства, неадекватное поведение. И дед этот ваш, любитель субботних променадов, в красках всё расписал... - Так чего? - повторил сержант. - Идти мне? Всё, вроде, оформили... Дежурный в отделении... - Я, между прочим, тоже дежурный! - язвительно заметил врач. - Дежурный врач! Кого вы мне тут таскаете?! Вчера двух алкоголиков, сегодня - самоубийцу этого... - Не самоубийцу, - сказал я шёпотом. Но меня, похоже, не услышали. - Можно подумать, богадельня у нас! - разошёлся врач и стукнул кулаком по столу. - В Москве таких психов - каждый второй! Половина города - сумасшедшие. И всех в стационар?! Куда я его дену? Много у меня коек лишних?! - А это сами решайте, - спокойно ответил сержант. - Мы своё дело сделали, придурка этого обезвредили. А вы сами решайте - класть его к вам или чего другое... - Другое? - врач вскочил и подбежал к сержанту. Так резко и неожиданно, что тот попятился в испуге, стукнувшись спиною об угол незакрытой двери. - Выпустить, стало быть? - с притворной любезностью спросил врач. - Успокоительного дать - и на свободу? А если завтра он вены себе порежет или с моста в реку кинется - так мы отвечать будем? Конечно, ваша совесть чиста, вы своё дело сделали. И прошипел: - Я с вашим сто вторым отдельно поговорю. С начальством вашим обязательно поговорю. Песок колет шею. Талый снег впитался в куртку. Холодно, зябко. Так хочется откинутся на спинку стула, закрыть глаза - и уснуть. Хотя бы на десять минут. Просто закрыть глаза... Я поворачиваю голову, смотрю на них. Отблеск от золотистых лычек на погонах сержанта, белый халат прыгает, взмахивая рукавами, рыбки по комнате - в угол, там корм, корм там, там шипят пузырьки... Спина затекла. Я мотаю головой, отгоняя морок. Стул скрипит. - Доктор, вы к нему спиной-то не поворачивайтесь, - сержант на меня показывает пальцем и поправляет закинутый за спину автомат. - Бросится ещё! - А вот не надо меня учить, - врач поворачивается и смотрит на меня. - Впрочем... Подходит ко мне, склоняется. Смотрит мне в глаза. - Оформляем в стационар, - решает он и снова подходит к сержанту. - Так,.. - начинает снова сержант. - Свободны, - отвечает врач. - Есть! Сержант поворачивается, выходит в коридор. И, уже из коридора... - Доктор, я, конечно, понимаю. Работа нервная, тяжёлая... Но у нас ведь тоже... - Свободны! - повторяет врач. Шаги в коридоре. Всё тише и тише. Сержант ушёл. Ещё минуты две тишины. - Грязный же ты братец. Врач снова берёт ручку и продолжает писать, резкими, нервными росчерками заполняя страничку в моей (да, теперь уже моей) медицинской книжке. - Так... Повышенная возбудимость... - Я тихо сижу. - Что? - переспрашивает меня врач. - Тихо? А куртку вам кто порвал? Стоит ли ему про птицу рассказывать? Он же никогда не встречался с Железной Птицей. Или встречался? - Никто, - отвечаю я. - Я сам. - Почему? - Случайно. - Случайно? Врач делает последнюю запись и закрывает книжку. Зевает и смотрит на часы. - Чёрт, девять вечера уже. Надо же, день-то как быстро прошёл! Потягивается. Встаёт и подходит ко мне. - Случайно? Он наклоняется и снова смотрит мне в глаза. - Шли по парку, гуляли и случайно порвали куртку? Случайно упали на спину, кричали, бились головой о землю? Случайно в пруд хотели броситься? - Не хотел, - отвечаю я. - А вот свидетели... - Не хотел! - кричу я. - Не хотел! Слёзы текут по щекам. Господи, как болят глаза! Соль разъедает глаза... Нельзя, нельзя плакать. Я не могу, не могу сейчас... Нельзя, можно ослепнуть! Саднит затылок... Да, я же ударился... А потом... Врач выходит в коридор, оставив дверь открытой. Он стоит у двери, поглядывая искоса на меня. Голова вполоборота, косится... Чего тебе? - Маша! Чего от меня нужно? Тебе? Чего? Где эта птица? Куда она подевалась? - Маша! Ну сколько можно звать?! - Да, Иван Сергеевич... - Что "да"?! Всё по два раза повторять? - Так не слышно же... - Неправда, всё прекрасно слышно. Что у нас в третьей палате? Сколько там больных? - Пятеро. Комарова выписали вчера под наблюдение... - Понял. Этого суицидника туда оформи. Воловича позови, пусть он его в душ отведёт и переоденет. Таблетку ему дай, седативного, на ночь, чтобы спал тихо. И один укол завтра. Нейролептика, я Иванычу напишу... - На сколько оформлять? - Чего ты меня спрашиваешь?! - снова разошёлся врач. - Как сговорились все сегодня меня злить! Торопов в понедельник придёт - пусть он и решает. Будет хорошо себя вести - дня на три не больше. Врач заходит в кабинет. Подходит и щёлкает пальцами у меня перед носом. - Эй, товарищ дорогой! Очнись! Я вытираю слёзы и поднимаю голову. - Значит так, - врач присаживается на край стола и печально смотрит на меня. - В общем, парень, дела твои хороши, но не слишком. Дедок этот, который милицию вызвал, жизнь тебе слегка попортил. А те милиционеры, которые тебя сюда доставили, и вовсе тебе её сильно осложнили. Они тут такого понаписали... Эх, трагедия на пустом месте, иначе не скажешь! Короче, отпустить тебя не могу. Никак! Но главное не это. Теперь у тебя, дорогой ты мой, останется в медицинской книжке запись: "проходил лечение..." А с этой записью... Если когда-нибудь тебе понадобится справка из диспансера, на оружие, права или ещё на что-нибудь... Хотя, конечно, в наше время умельцы любую справку рисуют... Институт успел закончить? - Успел, - отвечаю я. - Хорошо. Врач улыбается. - Вот если б ты от армии косил... Косишь от армии? - У меня язва. В тяжёлой форме... - Ага, закосил уже, значит. Врач протягивает руку и показывает мне два широко разведённых пальца. - Два, максимум три дня. Не больше. Если будешь вести себя тихо. В понедельник Торопову расскажешь, что были личные причины. С девушкой поссорился или там... В общем, сочини что-нибудь. Только грамотно. Обстановку нагнетать не надо, но и чепуху не надо городить. Причина должна быть серьёзной и убедительной. Ранее склонности к суициду не было, да и сама попытка суицида была спонтанной, в силу неудачно сложившихся жизненных обстоятельств. Понял? Я кивнул и вытер нос рукавом. - У тебя что, платка нет? Я отрицательно помотал головой. - Дожил, брат. Смотри, в простыни не сморкайся, их и так стирать трудно... У нас в седьмой палате у двоих недержание мочи... Так, в понедельник утром у тебя анализы возьмут. Во вторник по